Перси Джексон и последнее пророчество

Посейдон озорно подмигнул мне, и я так и не понял, серьезно он говорил или нет.

– Скоро увидимся, Перси. И помни: важно знать, какую рыбу можно вытаскивать, а какая слишком велика.

С этими словами он растворился в воздухе, как морской бриз, только удочка осталась лежать на песке.

Сегодня был последний день нашего пребывания в лагере, и на вечер наметили церемонию вручения бус. В этом году их дизайн придумывали ребята из домика Гефеста. На каждой бусине красовался рисунок: здание Эмпайр-стейт-билдинг, вокруг которого шли выгравированные на древнегреческом имена павших героев – защитников Олимпа. Имен было слишком много, но я с гордостью добавил эту бусину к своему ожерелью, и теперь бусин на нем стало четыре. Я ощутил себя стариком.

Мне вспомнилось, как в двенадцать лет я впервые попал в лагерь и стоял у костра, чувствуя себя как дома.

По крайней мере это чувство никуда не делось.

– Никогда не забывайте это лето! – обратился к нам Хирон. Он окончательно поправился и все же слегка прихрамывал, когда рысью подбегал к костру. – Этим летом мы нашли в себе отвагу и смелость, укрепили нашу дружбу и защитили честь лагеря.

Он улыбнулся мне, и все согласно завопили. Я смотрел на огонь и вдруг увидел маленькую девочку в коричневом платье, охраняющую пламя. Она подмигнула мне пылающим красным глазом. Похоже, больше ее никто не замечал, а может, она просто хотела показаться только мне.

– А теперь, – объявил Хирон, – марш в кровать! Помните: вы должны освободить домики к завтрашнему полудню, если только не хотите остаться с нами на целый год. Гарпии-уборщицы съедят любого, кто будет бродить по лагерю, а мне бы не хотелось заканчивать год на печальной ноте!

На следующее утро мы с Аннабет стояли на вершине холма Полукровок, смотрели, как разъезжаются автобусы и грузовички, увозя большую часть ребят в реальный мир. Оставались только несколько старожилов и новеньких, но я возвращался в школу Гуди, чтобы стать старшеклассником – я впервые в жизни продержался в одной школе больше года.

– Прощайте, – помахала нам Рейчел, закидывая на плечо сумку.

Она явно нервничала, но собиралась сдержать данное отцу обещание и теперь направлялась в академию Кларион в Нью-Гэмпшире. До следующего лета мы не увидим нашего Оракула.

– Ты молодец, – сказала Аннабет, обнимая ее.

Удивительное дело, в последние несколько дней они с Рейчел неплохо поладили.

Рейчел прикусила губу.

– Надеюсь, ты права, но я немного волнуюсь. Вдруг кто-то спросит, что будет на следующей контрольной по математике, а я начну изрекать пророчества прямо на уроке геометрии? Теорема Пифагора тоже будет проблемой… Боги, меня ждут сплошные унижения.

Аннабет рассмеялась, и, к моему облегчению, Рейчел улыбнулась.

– Ну, – проговорила она, – ведите себя хорошо.

При этом смотрела она почему-то на меня, как будто я – какой-то смутьян.

Не успел я и рта раскрыть, как Рейчел пожелала нам удачи и побежала вниз по склону холма, чтобы успеть на свой автобус.

Слава богам, Аннабет предстояло жить в Нью-Йорке. Родители разрешили ей поступить в одну из городских школ-интернатов, чтобы находиться поближе к Олимпу и наблюдать за ходом восстановительных работ.

– И поближе ко мне? – спросил я.

– Ну, у кого-то самомнение зашкаливает.

И все же она вложила руку в мою ладонь. Я вспомнил, как в Нью-Йорке она говорила мне что-то про здания и постоянство, и подумал: может, это неплохое начало для нас с ней.

Сторожевой дракон Пелей мирно свернулся клубочком вокруг ствола сосны, прямо под золотым руном, и похрапывал, выпуская дым из ноздрей.

– Думаешь о пророчестве, которое сделала Рейчел? – спросил я Аннабет.

Она нахмурилась.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что я знаю тебя.

Она толкнула меня плечом.

– Ну, ладно, думаю. «Семь полукровок ответят на зов». Интересно, кто они? Следующим летом здесь будет столько новых лиц.

– Ага, – согласился я. – А еще эта фигня, вроде: «В огне и буре мир гибнет снова».

Аннабет поджала губы.

– И «вражьи силы» идут к «Вратам смерти». Не знаю, Перси, мне все это не нравится. Я думала, что… ну, возможно, нам полагается немного мирной жизни, для разнообразия.

– Если бы можно было жить мирно, не существовало бы Лагеря полукровок, – заметил я.

– Наверное, ты прав… А может, пророчество исполнится через много-много лет.

– Правильно, пусть следующее поколение полубогов разбирается, – согласился я. – Тогда мы сможем расслабиться и получать удовольствие.

Аннабет кивнула, но, похоже, мне не удалось ее убедить. Я понимал ее состояние, но не мог грустить в такой чудный день, учитывая, что она рядом со мной и мы расстаемся ненадолго. У нас полно времени.

– Айда наперегонки до дороги? – предложил я.

– Ты проиграешь, – Аннабет помчалась вниз по склону холма Полукровок, и я припустил следом.

Впервые я не оборачивался назад.