Перси Джексон и последнее пророчество

— Для нее это будет очень утомительно, — предупредил меня Нико, — так что злоупотреблять этим нельзя. И лучше всего это действует по ночам. Все тени — часть одной и той же субстанции. Есть только одна темнота, и создания Царства мертвых могут использовать ее как дорогу или дверь.

— Не понимаю.

— Конечно, — ответил Нико. — Мне самому много времени понадобилось, чтобы понять. Но Миссис О’Лири знает. Ты ей скажи, куда тебе надо. Скажи ей: «Уэстпорт, дом Мей Кастеллан».

— А ты не со мной?

— Ты не беспокойся. Я тебя там встречу.

Я немного нервничал, но пригнулся к уху Миссис О’Лири.

— Слушай меня, девочка. Ты можешь доставить меня в Уэстпорт, штат Коннектикут? Дом Мей Кастеллан?

Миссис О’Лири понюхала воздух, посмотрела во мрак леса, а потом прыгнула вперед — прямо на дуб перед нами.

Но перед тем как удариться о дерево, мы перешли в область тени, холодной, как обратная сторона луны.

Глава шестая Подгоревшее печенье

Не рекомендую вам путешествий по теням, если вы боитесь:

а) темноты;

б) мурашек на спине;

в) странных звуков;

г) скорости, при которой вам кажется, что у вас с лица облезает кожа.

Иными словами, это было ужасно. Целую минуту я вообще ничего не видел, только чувствовал мех Миссис О’Лири и свои пальцы, вцепившиеся в бронзовые колечки ошейника.

В следующую минуту тени образовали новый ландшафт. Мы оказались на утесе в коннектикутской глубинке. По крайней мере, это было похоже на Коннектикут по моим воспоминаниям — я раза два был там, — много деревьев, низкие каменные стены, большие дома. По одну сторону утеса виднелось шоссе, проложенное в ущелье. По другую — чей-то задний двор. Участок был громадный и весь дикий, неухоженный. Дом — двухэтажный, белый, в колониальном стиле. И хотя расположился он по другую сторону холма от шоссе, ощущение возникало такое, будто он находится черт знает где. Под старой яблоней стояли заржавевшие железные качели. Я увидел свет в кухонном окне.

Я представить себе не мог, как можно жить в таком доме, у которого есть настоящий двор и все такое. Лично я всю жизнь прожил в маленькой квартирке в многоэтажке или в школьном общежитии. Если это дом Луки, то непонятно, с чего это он надумал дать отсюда деру.

Миссис О’Лири оступилась, и я вспомнил, что Нико предупреждал меня: путешествия по теням для нее утомительны. Поэтому я сполз со спины собаки, а она зевнула во всю свою огромную зубастую пасть, которая напугала бы и тираннозавра, потом повернулась вокруг своей оси и грохнулась на травку с такой силой, что земля вокруг сотряслась.

Рядом со мной появился Нико — бесшумно, словно тени сгустились и сотворили его. Он было оступился, но я подхватил его под руку.

— Я ничего, — выдавил он, протирая глаза.

— Как ты это сделал?

— Практика. Несколько раз врезался в стены. Пару раз случайно попал в Китай.

Миссис О’Лири принялась храпеть. Если бы по шоссе с ревом не неслись машины, то она тут всех перебудила бы.

— Ты тоже собираешься вздремнуть? — спросил я у Нико.

Он покачал головой.

— После моего первого путешествия по теням я вырубился на неделю. А теперь меня только немного клонит в сон… правда, я могу делать это не чаще двух раз в неделю. Миссис О’Лири какое-то время должна будет тут полежать.

— Значит, нам придется приятно проводить время в Коннектикуте. — Я посмотрел на дом в колониальном стиле. — Ну, так что теперь?

— Давай позвоним в дверь, — предложил Нико.

Будь я матерью Луки, я бы не открыл дверь на ночь глядя двум незнакомым парням. Но, как выяснилось, у нас с ней не было ничего общего.

Я это понял, еще когда мы не успели добраться до ее крыльца. Вдоль тропинки стояли игрушечные фигурки зверушек, какие продаются в сувенирных лавках. Тут были маленькие львы, поросята, драконы, гидры, даже маленький Минотавр в маленьких минотаврских трусиках. Судя по их жалкому виду, эти фигурки обосновались тут довольно давно — еще до таяния снега прошлой весной. У одной из гидр между шей пробивался росток дерева.

На входной двери висела уйма таких штук… их называют «музыка ветра». Блестящие стекляшки и металлические трубочки позвякивали от каждого дуновения. Медные полоски журчали, как ручейки, и я тут же понял, что мне бы не мешало забежать в туалет. И как только Миссис Кастеллан выносила весь этот шум!

Входная дверь была выкрашена в бирюзовый цвет. Фамилия Кастеллан была написана по-английски, а ниже по-гречески: Διοικητής Φρουρίου.

Нико посмотрел на меня.

— Ну, готов?

Он не успел постучать в дверь, как та распахнулась.

— Лука! — радостно воскликнула женщина.

У нее был вид человека, который любит совать пальцы в электрические розетки. Ее седые волосы торчали во все стороны, розовый халат был прожжен в сотне мест и весь засыпан пеплом. Когда она улыбалась, кожа у нее на лице неестественно растягивалась, а блеск в глазах — напряжение зашкаливало! — вызывал у меня вопрос: уж не слепая ли она?

— Ах, мой дорогой мальчик! — Она обняла Нико. Я пытался сообразить, почему это она приняла Нико за Луку (между ними не было ничего общего), но тут она посмотрела на меня и сказала: — Лука!