Перси Джексон. Жестокий мир героев и монстров

Богиня номер один — это Гера, владычица Олимпа, супруга Зевса, возможно, самая могущественная богиня на всем Олимпе. Было бы неслыханной честью унаследовать толику ее могущества — но не ее ревнивый и мстительный нрав!

Гера — богиня брака, поэтому вряд ли у нее могут быть внебрачные дети. Но даже если бы так случилось, Гера была бы такой же скучной, как и папаши-боги. Она мало чем интересуется и слишком занята превращением мимолетных увлечений Зевса в коров и куниц, чтобы быть хорошей матерью.

Посмотрите, как она обращалась со своими детьми. Когда у нее родился сын Гефест, она сочла его таким уродливым, что сбросила с Олимпа. Очень мило! А другой ее сын, Арес, бог войны, — изрядный негодяй. Парадокс, но богиня брака и деторождения — сама вовсе не такая уж хорошая жена и мать.

Есть еще Артемида, богиня охоты и луны и, вообще, женщина-воительница. Быть дочерью Артемиды невозможно: она дала обет вечной девственности, а значит, никаких детей, никакой семьи — только команда верных охотниц. Если бы она была моей матерью, это означало бы, что я появилась на свет от непорочного зачатия, — младенец Иисус, версия 2.0! Однако для мира греческой мифологии в этом нет ничего невозможного. Я бы на самом деле хорошо стреляла из лука и охотилась — хотя я и не люблю убивать животных. Я не ношу меха — а Артемида с ног до головы одета в шкуры и увешана трофеями.

Артемида была бы по крайней мере лояльной мамой, она — человек слова. Именно она в «Проклятии титанов» заступилась за Перси, Аннабет и Талию, когда ее друзья-боги хотели их наказать. «Если мы уничтожим героев, которые оказали нам такую большую услугу, — сказала она, — то, выходит, мы и сами не лучше титанов!» Классная леди!

Для нее нет разницы, смертный ты или бессмертный, хотя она и не то чтобы носилась с мальчишками, которые присоединяются к ее охотничьей команде. Ей главное, чтобы ты выбрал ее путь: никогда не взрослел и оставался вечно молодым, как Питер Пэн. Звучит неплохо — но детство навсегда… Ведь это же ужас! Я не знаю, что бы я делала, останься я навсегда девчонкой. Я не хочу, чтобы меня отвергли только за то, что я выросла и встретила настоящую любовь. Я хочу жить своей жизнью, а не маминой.

Я очень сомневаюсь, что Артемиде понравятся всякие легкомысленные вещи вроде лака для ногтей, гуляния и мальчишек. Я представляю, что она скажет, если узнает, что я тоскую от несчастной любви: что все мужчины — подлецы. И превратит бедного парня в кабана — потому что все мужики свиньи, ведь так? Мне случалось разозлиться настолько, чтобы захотеть превратить парня в кое-что похуже, чем просто дикий кабан, но когда моя мамочка на самом деле может такое сотворить — это чересчур! Я не хочу постоянно помнить об этом. Иногда все, что девочке нужно от матери — это плечо, на котором можно поплакать.

Далее, у нас есть Деметра, богиня не то чтобы очень могущественная, но все же не из последних. Она — богиня природы, лесов и полей, и я сразу говорю, что походная жизнь — не по мне! Хотя цветы я люблю. Будь я дочерью Деметры, я бы могла растить цветы, пшеницу и прочие славные вещи в этом роде.

И еще одно: у Деметры есть дочь, Персефона. Она плохо кончила: ее похитили, и теперь она живет в подземном царстве — вот уж куда бы я не хотела попасть! Но даже если я в конце концов и не стала бы второй женой Аида, Деметра, наверное, задавила бы меня своей чрезмерной опекой: ведь Персефона полгода проводит в аду. Я бы сидела всеми днями у себя в комнате, поливала цветочки и мечтала о том, чтобы гулять ночи напролет, как все мои друзья. Но про свидания мне пришлось бы забыть — после того, что случилось с Персефоной, Деметра запретила бы мне даже думать о мальчишках! А что за удовольствие быть полукровкой, если я даже не могу никуда выйти, чтобы воспользоваться своим могуществом. Кстати, о могуществе: выращивать цветы — не самая блестящая из магических способностей. Если бы я хотела быть садовником, я бы и стала им.

А если выбрать Афродиту, богиню любви и красоты? О, тут выгода налицо: при виде моей несказанной красоты любой мальчишка собственное имя забудет! Они забудут обо всем, лишь взглянув на мое прекрасное — нет, сияющее! — лицо! Звучит заманчиво. Но с другой стороны, я не хочу быть поглощенной собственной красотой настолько, чтобы меня больше ничто не волновало. Перси рассказывает, что дети Афродиты целыми днями только и делают, что сидят и любуются друг другом, да еще сплетничают. Физическое совершенство тоже может надоесть.