Персидская гробница. Не трогай спящих

— Ну ладно, у меня есть кое-что в запасе. Если Малик это узнает, тебе конец!

И воцарилась тишина. Худ с Дебби вжались в стену. Потом заговорил Бенджон.

— Слушай, Дельгадо, убери свою игрушку… Я из тебя душу выну, прежде чем…

— Марш к стене!

— Ты меня слышал? Я тебе…

— Ты убил Хелпмана, и у меня есть доказательства. Их примет любой суд. И убил ты не только его, но и Худа с его девкой!

— Что-что?

Голос Дельгадо срывался и дрожал от возбуждения.

— Убил и Худа, и его подружку! У меня хватит доказательств, чтобы посадить тебя на электрический стула! Марш к стене!

Худ ещё успел шепнуть:

— Держись поближе ко мне — у него револьвер.

И тут громыхнул выстрел, взревел Бенджон и лязгнул металл: похоже, Дельгадо выронил оружие. Худ осторожно заглянул в зал. Теперь оттуда долетали звуки схватки и проклятия. По потолку и стенам бешено метались тени. Тела катались по полу, метались, снова падали, и вдруг Дельгадо прохрипел:

— Нет… нет!..

Захрустели кости…

Дебби впилась ногтями в плечо Худа, но тот даже не заметил. В мертвой тишине раздавался только хрип. Потом затих и он.

Гигантская тень метнулась по потолку прямо к ним. Затопали неверные шаги.

— Господи! — задохнулась Дебби.

Бенджон шел, тупо озираясь. В полумраке зала, сверкающий от пота, он казался чудовищной глыбой. Тяжелые плечи и голова клонились вперед, словно под тяжестью невидимого груза, глаз видно не было. Худ приготовился к отпору, но Бенджон внезапно качнулся в сторону и пропал. Раздались странные звуки.

— Нужно отсюда убираться, — шепнул Худ и они прислушались, затаив дыхание.

— Ничего не слышно. Наверное, ушел.

Худ потихоньку подобрался к двери. В зале стояла тишина. Белели спинки кресел, просматривался стол с опрокинутой лампой, темный угол за диваном. Бенджон мог оказаться где угодно: за мебелью, в углу. Велев Дебби оставаться на месте, Худ осторожно шагнул вперед. Дверь в противоположной стене стояла настежь, за ней во тьме терялся коридор. Ни звука. Где же слуги? или Дельгадо отослал их, чтобы не подслушивали? Он был чересчур уверен в себе, в том, что сумеет запугать Бенджона…

В глубине зала Худ нашел Дельгадо.

Труп лежал в темной луже, половина черепа была вдавлена внутрь. Окровавленная тяжелая лампа валялась рядом. Вокруг — полный разгром: мебель перевернута, вазы разбиты, безделушки разбросаны.

Где-то вдали послышались тяжелые шаги.

Худ проскочил темный коридор и выглянул за дверь. Там оказался выход. Он поманил Дебби, застывшую в дверях.

— Скорее! Надо торопиться, пока он чем-то занят. Иди прямо к машине и сиди тихо. Я догоню.

— Пойдем вместе!

— Без ключей мотор не завести. Я быстро. Иди!

Убедившись, что снаружи никого, Худ выпроводил Дебби и вернулся к телу.

Брюки Дельгадо были захватаны окровавленными пальцами, карманы вывернуты. Их содержимое валялось на полу. И никаких ключей.

Худ огляделся. Ни письменного стола, ни секретера.

Казалось, в доме все затихло. Худ постарался вспомнить ссору Бенджона с Дельгадо. Что значили слова о раскопках? Возможно, Бенджон убил Хелпмана, чтобы завладеть его находками. Но что тогда искал он на вилле Дельгадо? Вместо того, чтобы скрыться с места преступления, он занимался тщательными поисками. Что он искал? Улики! Те самые, которыми грозил Дельгадо: улики на убийцу Хелпмана!

Оставалась ещё одна дверь. За ней новый коридор, тоже темный.

За ним оказался кабинет. На солидном письменном столе горела лампа. Бенджон успел неплохо поработать: стулья валялись вверх ногами, ящики стола вывалены на пол.

Что-то поблескивало под одним из стульев. Худ наклонился. Две слипшиеся вместе фотографии, какая-то гробница с саркофагом на переднем плане. Раскопки?

Худ присвистнул.

Наспех проверив ящики и не найдя ключей он повернулся, собираясь уходить, и смахнул на пол пресс-папье. Под тяжкой мраморной игрушкой была упрятана заляпанная кровью карта. Внимание Худа сразу привлекла неровная линия вдоль дороги на Мешхед.

Снаружи долетел чуть слышный крик. Неужели Дебби? Новый крик, рев мотора — и Худ рванулся через зал к выходу. В проеме двери он столкнулся со слугой, тот, падая, вцепился ему в ноги. Еще кто-то с криком спешил на помощь.

Худ заметил исчезающую за поворотом машину и с мрачной иронией подумал: раньше нужно было орать и звать на помощь! Развернувшись, он с размаху рубанул ребром ладони лежащего по шее — тот обмяк.

Неподалеку стоял светлый «линкольн». Он прыгнул через борт, протянул руку и каким-то чудом нащупал ключи. За спиной вспыхнул свет. Не тратя ни секунды, Худ отпустил тормоз и нажал на газ.

Машина рванулась вперед. Включив на ходу фары, он мчался по извилистой дороге, с трудом удерживая мощный «линкольн» на поворотах. Худ попытался вспомнить, что за машина у Бенджона. Кажется, «шевроле»…

Из темноты показались открытые ворота. Охранник корчился на обочине, держась за живот. Он махнул рукой, но Худ пронесся мимо, даже не притормозив. Ветви хлестали по стеклу, но он газовал, рискуя не вписаться в будь поворот.

Вот и шоссе. Справа вдали мелькнули красные огни.

Бенджон?

О Господи, где карта? Худ лихорадочно зашарил по карманам. Нет, слава Богу, здесь!