Персидские юмористические и сатирические рассказы

— Если возле моей чайной и пили водку, то на бутылке всегда стоял государственный штамп, и, значит, государство получало своё сполна.

— Водка! В мусульманской стране?! Ну и ну!

Чуть было не завели новое дело — о клевете на мусульманское общество. Но и так все было ясно. Притоносодержатель Рахматолла был приговорён к двум годам тюрьмы, дочь его получила год, а сын — три месяца заключения. Выйдя на свободу, мальчик нанялся чернорабочим, чтобы помогать сестре и отцу.

Однажды он услышал — газетчики кричат: «Притеснение слабых и неимущих под видом борьбы с развратом!..» В стране начиналась новая кампания. Парень схватил газету и, к великой своей радости, прочёл: «…Прошлой ночью на двадцать третьем заседании конгресса партии „Утешителей слабых” один из её лидеров, господин Назокдель[140], резко критиковал методы работы комитета по борьбе с пороком. „Это возмутительно! — сказал он. — Комитет сажает за решётку каких-то несчастных содержателей чайных по обвинению в потворстве разврату, в то время как настоящие его виновники разгуливают на свободе. Известно, что истинный порок обитает в многоэтажном центре города, средоточии пьянства и распутства сильных мира сего, а члены комитета хватают жалких бедняков и все валят на них. Наша передовая партия осуждает эту несправедливую политику…”»

Рядом со статьёй был помещён снимок весьма импозантного лысого господина с огромным животом. Под фотографией значилось: «Господин Назокдель произносит речь в защиту слабого и неимущего класса общества». Вслед за господином Назокделем с протестом против методов борьбы с пороком выступили господа Заифдуст, Энсанхах и Мохаббатпарвар[141]. Их речи были напечатаны в той же газете.

Прочитав все это, сын Рахматоллы запрыгал от радости: впервые кто-то вставал на защиту его отца. Бережно свернув газету, он помчался к тюрьме и еле дождался свидания, чтобы сообщить узнику отрадную весть:

— Отец! Отец! Нашлись и у нас заступники! Нашлись друзья, которые нам помогут!

— Ну, расскажи поподробнее, сынок,— попросил Рахматолла, которого восемь месяцев тюрьмы состарили на десять лет.

Сын вытащил из кармана газету и показал отцу и сестре обнадёживающие статьи. Но старик грустно покачал головой, причмокнул губами и сказал:

— Сынок, есть много вещей, которых ты не понимаешь и не скоро поймёшь. У нас в стране всем заправляют две партии. Та, что приходит к власти, открыто притесняет нас. А другая объявляет себя защитницей бесправных и неимущих и изо всех сил поносит тех, кто стоит у власти. Вот и выходит, что обеим этим партиям наши беды только на благо.

Старик умолк. Слезы заблестели на глазах сына, он опустил голову. В комнате воцарилось тяжёлое молчание. А через несколько минут повелительный голос полицейского объявил, что свидание окончено.

Социолог

В тот вечер в большом зале «Клуба мудрецов» яблоку негде было упасть. Ровно в шесть все приглашённые — мужчины и женщины, девушки и юноши, деятели науки и культуры, министры и депутаты, писатели и поэты, с супругами и без,— собрались, чтобы принять участие в чествовании господина Социолога — гениального представителя передовой мысли нашего времени.

Дамы были в вечерних туалетах, мужчины в белых галстуках и бабочках, молодые девицы вырядились в яркие платья. Все поздравляли друг друга с выдающимся успехом, выпавшим на долю одного из виднейших учёных нашей страны, и с нетерпением поглядывали на дверь, ожидая появления господина Социолога. ещё бы! Ведь, как отмечали газеты, он первым из наших соотечественников был удостоен международной премии за книгу «Отношения между девушкой и юношей», которая переведена на несколько языков и признана лучшей книгой года.

В половине седьмого публика заволновалась. Фотографы и корреспонденты толпой ринулись к дверям, чтобы запечатлеть господина Социолога на плёнке и взять у него интервью. Спустя несколько минут он появился в зале: элегантный, в синем костюме с чёрной бабочкой, в очках, с тростью. Поочерёдно пожал руки всем, кто встречал его у входа. молодёжь, не известно откуда раздобывшая фотографии господина Социолога, бросилась к нему за автографами.

Господин Социолог раздавал автографы, кивал и улыбался всем милой, очаровательной улыбкой. Лоб, испещрённый морщинами, густые чёрные усы, профессорская борода и каштановые волосы с проседью придавали его внешности особую солидность и импозантность. Через четверть часа, когда первая суматоха улеглась, председатель «Клуба мудрецов» поднялся наконец на трибуну и, несколько раз дунув в микрофон, обратился к присутствующим:

— Уважаемые дамы и господа! Мы счастливы приветствовать сегодня учёного, посвятившего всю свою жизнь служению родине и народу. Этот человек решил задачу, с которой ещё никому из социологов не удавалось справиться. К счастью для нас, его многолетний нелёгкий труд был оценён по заслугам. Разрешите предоставить слово самому автору, который вкратце познакомит вас с содержанием своей знаменитой книги. В этот памятный для всех нас вечер мы будем иметь возможность приобщиться к достижениям его гениального ума.