Персидские сказки

— Да, я так сыта, что не могу смотреть на траву.

— Ну, если так, то пошли домой.

Он потянул ее за веревку и отвел в хлев.

Портной спросил его:

— Сыта ли козочка, сынок?

— Она так сыта, что не может даже смотреть на траву.

— Все же я сам спрошу ее.

Он пошел в хлев и спросил:

— Сыта ли ты, козочка?

— Разве речная вода приносит траву, чтобы я могла наесться. Твой сын повел меня на берег реки и привязал там. Сегодня я даже не видела зелени.

Отец очень рассердился и на этого сына и, как старших двух сыновей, выгнал его из дома.

Теперь остались портной и коза вдвоем. На следующий день портной сказал:

— Ну, козочка, сегодня я сам отведу тебя в поле, выпущу на травку, чтобы и для тебя наступил праздник после поста и ты наелась бы досыта.

Он отвел козу в поле. Коза до самого заката паслась на таких местах, где была зеленая, свежая трава.

— Сыта ли ты, козочка? — спросил ее портной.

— Я так сыта, — ответила коза, — что целую неделю мне не захочется травы.

Портной обрадовался, привел козу домой и оставил ее в хлеву. Когда он захотел уйти, то по привычке спросил и на этот раз:

— Ну, а теперь сыта ли ты, козочка?

Коза привыкла говорить неправду, поэтому ответила:

— Как же я могла насытиться? Разве на солончаковой почве растет трава, чтобы я поела досыта?

Портной удивился. Он понял, что коза с самого начала говорила неправду и что он напрасно прогнал своих сыновей из дома.

— Погоди же, я тебе покажу, негодная лгунья, — сказал он, — из-за тебя я обрек своих сыновей на скитание в пустыне. Я так тебя накажу, что, пока существует мир, рассказ об этом будет переходить из уст в уста, а потом об этом станут рассказывать сказки.

На другой день утром он принес воды, хорошенько смочил козе голову, взял индийский меч и обрил ей начисто голову, так, что на ней и с ладонь не осталось шерсти. Потом он взял плетку и так начал ее лупить, что у козы глаза на лоб полезли. Коза только блеяла и кричала. Когда она не могла уже больше терпеть, она вырвала столб, к которому была привязана, и стремглав обратилась в бегство, словно к своим четырем ногам заняла еще четыре.

Дети ушли, коза ушла, остался портной один. Лавка и мастерская опустели. Опечаленный, с утра до ночи сидел он в лавке, разговаривал сам с собой и думал. Ночью в одном из углов он устраивал себе постель и укладывался спать.

Теперь послушайте немного о сыновьях портного.

Старший сын, уйдя из дома, отправился в другой город и поступил в ученики к меднику. Он горячо принялся за дело, почитал мастера, пока не научился мастерству медника и лудильщика.

Однажды он пришел к мастеру и сказал:

— Дорогой учитель, позволь сказать!

— Говори, — разрешил мастер.

— Я здесь затосковал. Хочу в знак благодарности поцеловать тебе руку и уйти из этого города.

— Ну, что ж, пусть хранит тебя аллах, — ответил мастер, — иди куда тебе хочется. Так как я был тобой доволен, то дам тебе на память котел и шумовку, но с тем условием, чтобы ты оценил их по достоинству.

— Разве в них есть что-нибудь особенное, что ими следует дорожить?

— У них удивительные свойства. Стоит лишь постучать шумовкой по котлу и сказать: «Еда, появись!» — как сразу же из котла в тарелки начнет переходить плов с самыми различными подливками и на любое количество людей. Тарелки сами станут в порядке на скатерть. Если же тарелка опустеет, то она сама приблизится к котлу, наполнится снова и вернется на прежнее место, пока человек не насытится.

Юноша взял котел с шумовкой, поцеловал мастеру руку и отправился в путь. Про себя он думал: «Все усилия людей направлены на то, чтобы добыть кусочек хлеба и наполнить свой желудок. Слава аллаху, мы приобрели такую вещь, что нашему роду и всем его потомкам хватит еды до самого дня страшного суда. Если так, то я вернусь к своему отцу. Может быть, и он соскучился обо мне, как и я о нем, и перестал сердиться».

Юноша шел все дальше и дальше, пока не пришел в караван-сарай[8] «Михманкош»,[9] находившийся вблизи от его родного города.

Он вошел в караван-сарай и увидел, что здесь собралось много путешественников. Каждый из них, сложив свою кладь в стороне, ставит на очаг котлы и котелки и готовит ужин.

Он тоже уселся в углу и поставил перед собой котел и шумовку. Когда те, кто сидел к нему поближе, увидели, что он не ставит свой котел на очаг, то пожалели его и, когда их еда была готова, пригласили:

— Во имя аллаха, пожалуйста, отведай!

Однако юноша отказался от их приглашения и в свою очередь пригласил их сам:

— Мне не хочется. Пожалуйте сюда, я приготовлю вам все, что вы захотите.

— Как ты сможешь приготовить? — удивились они.

— Пожалуйте сюда, — повторил он, — и вы сами убедитесь.

Они пришли и уселись в кружок. Юноша расстелил скатерть, потом шумовкой ударил по котлу и сказал:

— Еда, появись!

Из котла в тарелки перешел плов и подливки для всех, кто там сидел. Еды было столько, что все насытились. Видевшие такое очень удивились. Весть об этом быстро распространилась по караван-сараю, пока не дошла до его владельца.

Он решил любым способом отнять котел с шумовкой!