Персидский фронт (1909) Незаслуженно забытые победы

Необходимость оказания военной помощи шахской Персии при дворе императора Николая II, в официальных кругах города на Неве особых разногласий никогда не вызывала. Министры иностранных дел в лице В.Н. Ламбсдорфа, А.П. Извольского, С.Д. Сазонова, равно как и главы Военного ведомства А.Н. Куропаткина, В.В. Сахарова, А.Ф. Редигера, В.А. Сухомлинова, А.А. Поливанова, были достаточно единодушны в том, что южный сосед России должен находиться «во внутреннем успокоении».

В противном случае «внутренние неурядицы», «внутреннее расстройство» шахской Персии отражались на положении дел в стране, на всегда зыбком мире на южных границах Российской империи. И не только в Закавказье, но и в Туркестане.

Внутренняя нестабильность в Персии серьезно «била» по государственной казне России, поскольку во время внутренних, в том числе революционных потрясений у соседа резко падали обороты внешней торговли двух соседних стран.

К тому же Персия традиционно была своеобразным «полигоном» для противников Российской державы, опасавшихся роста ее влияния на Ближнем Востоке. Это были в первую очередь Турция, терявшая свои последние владения, Германия, имевшая большое влияние на Турцию, и Британия, которая с непродолжительной эпохи царствования Павла I всячески «стерегла» от России свое главное колониальное сокровище — Индию. То, что император Павел I приказал всему Донскому казачьему войску выступить в Индийский поход, на берегах Темзы помнили более века.

Оказание военной помощи шахскому правительству являлось для Санкт-Петербурга мерой вынужденной в силу выше изложенных причин. Речь, разумеется, велась только об оказании вооруженной рукой помощи династии Каджаров для наведения должного порядка в стране. И какое-то время поддерживать его «своим присутствием» в северных районах Персии, прежде всего в столичном регионе, Иранском Азербайджане, на побережье Каспия, в Хорасане.

Хорасанская граница с российским Туркестаном проходила по легко доступной конному человеку (или многим всадникам) пустыне и не самым высоким горам. Поэтому пограничной страже, часть которой составляли местные жители — туркмены, постоянно приходилось быть начеку. Со стороны Персии часто задерживались контрабандисты, которые не за самую высокую плату соглашались выполнять и шпионские задания турецкой агентуры.

Спокойствие в Хорасане имело для российского Туркестана еще одну значимость. Приграничье его было заселено туркменским племенем иомудов, воинственность которого выражалась и в том, что его отряды совершали набеги на туркмен других племен, проживавших на хорасанской границе в ту и другую стороны.

Такие набеговые разбои прекратились после разрешения спорных территориальных вопросов на границе между Россией и Персией в черте Хорасанского остана. Для этой цели была учреждена должность «российского, пограничного с Персией комиссара».

Иомуды заселяли приграничье (районы Астрабада, Шахрудо-Бастама и ряд других), на сопредельной территории которого стояли войска Туркестанского военного округа, ответственного в случае военного конфликта за Хорасанский театр. Стратегическое значение его заключалось в том, что кратчайший путь от линии Средне-Азиатской железной дороги (по которому могла осуществляться скорейшая переброска русских войск) к Тегерану шел через Хорасан.

Этот путь шел через территорию кочевий племени туркмен-иомудов. Кочевники-иомуды в конце XIX перемещались по приграничью двух соседних государств: с октября по апрель — в Персии, остальное время проводили со своими стадами в Закаспийской области Российской империи.

Что тогда из себя представляли воинственные туркмены-иомуды, можно судить по донесениям российских военных агентов (дипломатов). Они, в частности, писали, что «требуется громадное искусство, чтобы управлять этой толпой, не желающей признавать никакой власти».

Само собой разумеется, что штабу Туркестанского военного округа, находившемуся в Ташкенте, приходилось принимать охранительные меры. Для обеспечения безопасности российскому пограничному комиссару в урочище Гумбет-Хауз был выделен конвой в составе 140 нижних чинов — кубанских казаков из Закаспийской казачьей бригады.

Но это было еще не все. Для оказания экстренной помощи конвою пограничного комиссара в Чатлы выставили отряд в сотню конников: 70 казаков-кубанцев и 30 всадников Туркменского конного дивизиона, тоже входившего в состав Закаспийской казачьей бригады. Для связи с комиссарским конвоем, располагавшимся в урочище Гумбет-Хауз, в Ак-Тепе содержался казачий пост в 20 человек.

Это была реальная сила, чтобы в мирное время поддерживать престиж России в хорасанском приграничье. Иных способов контролировать непредсказуемость приграничного туркменского племени иомудов на севере Хорасана тогда не виделось.