Персидский гамбит. Полководцы и дипломаты

Затем линейный корабль переломился почти посредине на две части. Носовая, удерживаемая якорями, так и осталась на месте, а кормовую потащило дальше к берегу. Сам Шостак с группой офицеров находился на кормовой части. Когда корма, наконец, остановилась на мелководье, началось разрушение бортов. Вскоре палубы шканцев и юта уже были предоставлены самим себе. Все рушилось на части и ломалось. Люди падали в воду. Многие сразу же погибали от падающих обломков, другие тонули сами и только некоторые пытались ухватиться за обломки корабля, чтобы с их помощью добраться до берега. Командир не только до самой последней минуты хладнокровно руководил спасением людей, но и как мог их ободрял. Рядом с ним все время катастрофы находился и старший офицер капитан-лейтенант Паниоти. По рассказам уцелевших, героизм среди команды гибнущего линкора был массовым. Как пример приводится подшкипер Померанцев, который отказался оставить корабль, пока его не покинет командир. По счастливой случайности Померанцев остался в живых. Его полумертвым подобрали в волнах у берега, но сумели вернуть к жизни.

Находившиеся на берегу офицеры и солдаты Балаклавского полка с частью команды линкора во главе с лейтенантом Викорстом, отправленные еще до начала шторма для пополнения запасов свежей воды, делали все возможное для спасения людей с гибнущего корабля.

К девяти часам утра 9 декабря все было кончено. От линейного корабля «Тольская Богородица» практически ничего не осталось. Среди спасенных командира корабля не оказалось. По отзывам очевидцев, в последние минуты своей жизни капитан 1 ранга Шостак находился на обломках шканцев и ободрял бывших с ним рядом офицеров и матросов.

Что касается брига «Александр», то он некоторое время сопротивлялся напору ветра и волн, удерживаясь на четырех отданных якорях. Однако затем бриг был протаранен обломками линейного корабля. От нескольких сильных ударов начала поступать в трюм вода, оба якоря оборвались. Последнего оказалось достаточно, чтобы бриг вскоре выкинуло на прибрежную отмель. Благодаря распорядительности и мужеству командира брига капитан-лейтенанту Влито удалось спасти и переправить на берег большую часть команды. Всего с брига «Александр» спасся 71 человек. Погибло 6 матросов и сам командир. Капитан-лейтенант Влито, следуя традициям российского флота, покидал свое гибнущее судно последним. Бриг же был разбит волнами.

О произошедшей трагедии тогдашний командующий Черноморским флотом адмирал маркиз де Траверсе немедленно доложил Александру Первому. На основании решения императора маркиз 23 января 1805 года дал следующее указание флотским чиновникам: «…Приняв с прискорбием настоящее известие, изъявил (император Александр Первый. – В.Ш.) высочайшее соизволение, чтобы узнать об оставшихся после утопших офицеров и нижних чинов, семейств и близких родственников, в каком состоянии они находятся, дабы сделать им возможное пособие».

Когда все документы были собраны и отправлены в Петербург, оттуда 13 апреля 1805 года последовало распоряжение императора: «Поименованным родственникам утонувших офицеров, выдать единовременно годовое жалование, а женам производить пенсион половинного до замужества; женам же нижних чинов полное».

В свою очередь, донося о гибели «Тольской Богородицы», князь Цицианов писал, что, по его мнению, «от ноября до апреля большим кораблям ходить к берегам Мингрелии не следует, и как провиантские запасы, так и для торгов суда должны приходить летом и, не останавливаясь у берегов, а сгружая все, что имеют, поспешнее возвращаться. Доказательством же тому, что в летнее и удобное время даже и на малых судах плавание по оному морю безопасно, служить может то, что донские наши казаки ходят с солью на лодках не токмо до мингрельских берегов, но и до самого Трапезонта».

Обстоятельствами гибели линейного корабля спустя несколько лет заинтересовался В.М. Головнин, а став генерал-интендантом российского флота, описал это крушение со своими выводами: «Гибель корабля «Тольская Богородица» в числе многих других подобных кораблекрушений, служит к убеждению мореплавателей, что на открытых рейдах больших морей никогда не должно полагаться на якоря, но всегда надлежит ставить корабль, если место и обстоятельства позволяют, в такое положение и держать его в такой готовности, чтоб при наступлении бури с открытого моря тотчас можно было вступить под паруса и удалиться от берегов. Эта осторожность особенно нужна осенью и зимой, когда бури бывают чаще, сильнее и продолжительнее.