Персидское дело

– Ваш не уйдёт, – сказал Маркел. И повернувшись к Збруеву, продолжил: – А ты чего стоишь? Я за тебя буду служить, так, что ли? Так у меня есть своя служба!

Колокола стали звонить настойчивей. Маркел развернулся и пошёл к себе. Пройдя шагов с полсотни, он обернулся и увидел, как Збруев машет рукой и как из-за ближайшей лавки, ещё неоткрытой, к нему выходят его люди. Маркел хмыкнул, пошёл дальше. На душе было погано. Это всё из-за меня, надо было с ними человека выставлять, никого тогда бы не зарезали, думал Маркел и морщился. На пристани уже почти что никого не оставалось, все разошлись по своим кораблям. На иных кораблях уже ставили мачты.

Когда Маркел подошёл к кирюхинскому стругу, Кирюхин был ещё на берегу. Завидев подходившего Маркела, Кирюхин сразу спросил, что он там видел.

– Да передрались между собой, – сказал Маркел. – После один другому саданул под бок, и насмерть.

– Ну, может быть, – сказал Кирюхин недоверчиво.

Маркел, больше ничего не говоря, сошёл в струг, остановился и подумал, что больше он уже ни во что встревать не будет, и для крепости перекрестился. Кирюхин приказал отчаливать. Маркел смотрел на берег, на лежащего на земле Мастрюка, на стоящего над ним Збруева, который размахивал руками, а все остальные, то есть збруевские люди, равно как и люди Ухова, пытались вытащить корабль на берег, но тот был тяжеловат и подавался медленно. Надолго их здесь собираются оставить, подумал Маркел.

А колокола продолжали звонить. Потом караван повернул на Казанку, и колокола понемногу затихли. Маркел перестал оглядываться. День тогда был тёплый, солнечный, на небе было много облаков. А берега были угрюмые, густо заросшие лесом, и опять думалось только о том, что поторопился он вчера, нужно было поставить на насаду караульщика, и тогда бы никого не зарезали. А почему он торопился? Да потому, что не его это дело, оно его только отвлекало, а его дело – это слон, царь-государь его за ним послал, вот он и едет в Персию, привезёт оттуда слона, царь-государь обрадуется, скажет…

Эх, тут же подумалось, да ничего царь-государь ему не скажет, не до него будет царю, а вынесут ему полштуки шёлка бухарского да пару красных сапог кызылбашских, со скрипом, да стакан жемчуга гурмызского, да что ещё? Маркел ещё сильней задумался.

Но тут подошёл Кирюхин, сел рядом с Маркелом и насмешливо спросил:

– Что же ты своего сотоварища бросил? Он без тебя один не справится.

– Збруев мне не сотоварищ, а слуга, – строго сказал Маркел. – И у него своё дело, а у меня своё.

Кирюхин помолчал, потом опять спросил:

– Так это что, в самом деле правда, что тебя к ним за слоном послали?

– Да, это так, – сказал Маркел. – А тебе что, разве этого не говорили?

– Ну, как бы говорили, да, – уклончиво сказал Кирюхин. – Ещё зимой говорили, когда приезжали ваши к нам. Я напрямую у них спрашивал, а они отвечали: не знаем, бояре ничего ещё не говорят. А теперь я вижу, всё давно решили.

– А чем тебе слоны не угодили, что ты на них так зол? – спросил Маркел.

– Я на слонов не зол, – сказал Кирюхин. – Мне людей своих жаль. И корабля. Расшатает эта тварь корабль и всех нас перетопит. А по берегу его вести нельзя. По берегу, твои московские сказали, он сдохнет. Ведь говорили же тебе, что нельзя его вести по берегу?

– Ну, говорили.

– А я видел, как он шёл по берегу, – сказал Кирюхин. – Он легко шёл, почти что рысью.

– Но потом ведь сдох! – сказал Маркел.

– Обкормили его, вот и сдох.

– Чем обкормили?

– А откуда мне знать? – уже сердито ответил Кирюхин. – Я же его не кормил. Я его только один раз видел, и то издалека. Его тогда по берегу вели, из Астрахани на Царицын, а мы шли на стругах из Царицына на Астрахань. Далеко его вели – может, с версту от нас. Вот такой он казался, с вершок. И он ушёл, а мы уехали. А после, когда мы обратно ехали, нам говорят: а вон видите ту горку? Так это слона там закопали.

– Где это? – спросил Маркел.

– Будем ехать мимо, покажу, – сказал Кирюхин.

Маркел задумался. Потом опять спросил:

– А что такое Ведьмина коса? И где это?

– А зачем она тебе? – сказал Кирюхин. – То дело всё равно уже пропало.

– Ну так если пропало, то чего его теперь жалеть? – сказал Маркел. – Или не знаешь?

– Как это я не знаю?! – сердито ответил Кирюхин. – Да я всё здесь знаю, по всей Волге! Каждую мель, каждый камень, каждую корягу! Да я, может, пятнадцать лет туда-сюда тут хожу!

– А Яшку видел?

– Ну, видеть не видел, – ответил Кирюхин с усмешкой, – а слышал, когда мы сидели в кустах, а он своим кричал, чтобы они лучше нас искали.

– И что, не нашли?

– Если бы тогда нашли, я здесь сейчас не сидел бы, – ответил Кирюхин. И тут же спросил: – Знаешь, почему сомы такими толстыми растут? Потому что человечиной питаются.

Маркел вздохнул. А Кирюхин опять усмехнулся, сказал:

– А как ты думал? Вот такая наша жизнь на матушке-Волге. Зазевался, и тебя сожрут.

Они помолчали. Потом Маркел спросил уже другое:

– А какая дорога до Персии?