Персия — Иран. Империя на Востоке

Пытаясь изобразить из себя защитников Персии, англичане не только желали ее раздела, но и поощряли внутри страны центробежные силы в лице феодалов южных племен — бахтиар, кашкайцев, белуджей и др.

Если с Россией у Персии торговля была взаимовыгодной, то с Англией баланс складывался в пользу последней. Англичане видели в развитии англо-персидской торговли и в британских капиталовложениях не только экономические выгоды, но и укрепление своего политического влияния в Персии.

Одновременно с усилением влияния России в Северной Персии, в Южной укреплялось господство Англии. В Тегеране обе державы с переменным успехом вели борьбу за влияние на шаха и его правительство. Но в целом в конце XIX века чаша весов склонялась в пользу России.

При этом следует заметить, что, обратив особое внимание на северные провинции Персии, ни русское правительство, ни русские промышленники не забывали о юге страны и о Персидском заливе. Так, в конце XIX века «Русское общество пароходства и торговли» учредило регулярную грузопассажирскую линию Одесса — порты Персидского залива, на которой работали только русские пароходы.

Чтобы несколько отрезвить «просвещенных мореплавателей» и показать флаг в Персидском заливе, МИД и Морское ведомство послали туда канонерскую лодку «Гиляк». В марте 1900 г. канонерка «Гиляк» посетила порты Басра, Махиммеру и Кувейт. Прибытие русского корабля побудило шейха Мубарака, опасавшегося как усиления влияния англичан, так и попыток Турции восстановить свою власть в Кувейте, обратиться в апреле 1901 г. к правительству России с просьбой о покровительстве. Россия, не желая обострять отношения с Великобританией, в мае того же года отклонила это предложение, но продолжала посылать корабли в Персидский залив, рассчитывая демонстрацией военно-морской мощи укрепить свой авторитет на Среднем Востоке.

Визит «Гиляка» взбесил англичан. В порт Бендер-Аббас был послан британский крейсер «Помона». Его командир пытался доказать персидскому губернатору, что русские немедленно высадят десант и захватят город. В британских и персидских газетах также были инспирированы статьи о русском десанте в заливе.

Так, в середине ноября 1901 г. в Персидский залив вошел новый русский крейсер «Варяг» по пути на Дальний Восток. («По пути» — это писалось в отчетах Морского ведомства, а реально — это крюк в четыре тысячи верст в одну сторону). «Варяг» со 2 по 18 декабря посетил порты Бендер-Бушир, Кувейт, Нангу и Бендер-Аббас. Четырех-трубный красавец крейсер произвел крайне благоприятное действие на местных шейхов и шахских чиновников. Благо, британские суда, бывавшие в Персидском заливе, имели одну или две трубы.

Сразу же по убытии «Варяга» из Англии в самом спешном порядке в залив был направлен новейший крейсер «Амфитрит» с четырьмя трубами и силуэтом, очень похожим на «Варяг».

Тогда наше Морское ведомство поставило в этом соревновании точку, направив в 1902 г. в Персидский залив пятитрубный (!) крейсер «Аскольд». Лондону крыть было нечем — у них вообще не было пятитрубных судов. Ну а в 1903 г. в залив прибыл трехтрубный русский крейсер «Боярин».

Главной целью политики России в Персии считалось постепенное подчинение последней «своему господствующему влиянию, без нарушения, однако, как внешних признаков ее самостоятельности, так и внутреннего ее строя» [71].

Британский разведчик подполковник Робертсон четко определил суть британской политики в Персии как «поддержание статус-кво», а в случае нарушения статус-кво обеспечение того, чтобы никакая иная держава не установила своего господства в Персидском заливе или в Южной Персии. «Персия осталась единственным регионом, где Россия имеет дело с одной только Англией. Позиция России по отношению к Северной Персии — "позиция ошеломляющего превосходства". Сильная позиция на фланге Индии, даже если не будет использована для вторжения, будет представлять постоянную угрозу и "сделает нас более сговорчивыми по отношению к Черному морю и Персидскому заливу"» [72]. Робертсон считал, что следует определить линию, за которую России не будет позволено продвигаться, и предложил провести такую линию из Сеистана через Керман, Йезд и Исфахан на Керманшах. «В случае согласия России на такое разделение наша часть должна быть либо сразу аннексирована, либо организована в протекторат, либо превращена в буферное государство под руководством лучшего персидского вождя, какого мы только сможем найти» [73].

Однако разделение страны не давало гарантии вечного мира. Англии пришлось бы держать там значительное количество войск, достаточное для отражения вторжения русских, то есть не менее пятидесяти, а то и ста тысяч солдат. И Робертсон знал, что такого количества войск в распоряжении его правительства попросту нет. Он замечал по этому поводу: «Кажется, вряд ли стоит говорить еще что-нибудь, чтобы показать, что мы не сможем придерживаться вышеизложенной политики, если только наша военная система не будет революционным образом изменена».