Персик

– А я не знаю, где вы живете, – проговорила Пич. – Предполагается, что я везу вас домой, если вы только не захотите пригласить меня на пиццу. Я умираю с голоду. – Она встретилась глазами с Гарри. – Я могу рассказать еще какие-нибудь истории о скандальном де Курмоне, – пообещала она.

– Вперед! – согласился он, рассмеявшись.

Пич подъехала к «Панси Пицца» в Бак-Бей. Она знала, что в этом месте редко можно было встретить ее сокурсниц. Равно как и знакомых Гарри. Ресторанчик был темным и типично итальянским, столы накрыты скатертями в красно-белую клетку, и на них стояли в бутылках из-под кьянти зажженные свечи, с которых капал воск. В кабинке, где сиденья с высокими спинками были обиты красным бархатом, она чувствовала себя отрезанной от всего мира – только она и Гарри. Он заказал пиццу для нее и бутылку бордо, которое они пили из толстых зеленых стаканов. Пич едва дотронулась до пиццы.

– Я думал, вы действительно умираете от голода, – разочарованно сказал он и наклонился вперед, чтобы дотронуться до ее толстой косы.

– У вас волосы цвета каштанов в осеннем Лаунсетоне, – объяснил свой жест Гарри.

Он продолжал смотреть на нее, потягивая вино.

– Вы – красавица, Пич де Курмон, и я должен предупредить вас, что я очень чувствителен к красоте.

– Я знаю, – сказала она. – Вы пишете об этом в ваших книгах. О красивых женщинах, о любви.

Они смотрели друг на друга в мерцании свечи. Он думал о том, что ее глаза были самыми ясными, которые ему когда-либо приходилось видеть.

– Вы не должны верить всему, что читаете в книгах, – заметил Гарри, – писатели никогда не пишут сами о себе.

В ответ она только улыбнулась.

– Пора идти, – сказал он, делая знак официанту.

– Огромное спасибо, – сказала Пич, – за пиццу и вино.

Она была прекрасна, думал он, когда они ехали назад, и, кроме того, очень соблазнительна. Ее улыбка, когда он прощался с ней, была грустной, и Гарри чуть не поддался искушению ее поцеловать. Но удержался. Пич де Курмон была очень опасной молодой женщиной.

С того момента Гарри повсюду натыкался на нее. Сначала он увидел ее на своей лекции. Пич сидела в последнем ряду и была в красном свитере. Прогуливаясь по университетскому двору Гарварда со старым профессором Гиннистоном, он снова заметил ее, одетую в теплый твидовый жакет и укутанную в огромный шарф. Она выглядела замерзшей, как будто долго ждала кого-то на улице, и Гарри помахал ей рукой. Она присутствовала и на симфоническом концерте, в синем костюме, подчеркивающем ее французское происхождение, а ее роскошные волосы, схваченные на затылке, спускались на плечи сверкающим каскадом. Рядом с ней сидели симпатичный молодой человек и еще одна пара. Он перекинулся с ней двумя фразами на приеме в честь еще одной литературной знаменитости, но, кроме «Как поживаете?», не успел ничего сказать. А потом был прием у Себастио до Сантоса, и она была там.

– Я – ваша хозяйка, – улыбаясь, сказала ему она. – Себастио – мой дядя.

Она была очаровательна в черном шелковом платье с длинными рукавами и узкой юбкой. Такой наряд могла себе позволить женщина вдвое старше нее. Пич выглядела в нем одновременно и скромно, и чрезвычайно соблазнительно. Гарри почувствовал, что у Августы, которая была с ним, испортилось настроение. Бедняжке Августе никогда не шел черный цвет, как, впрочем, и любой другой. Она лучше смотрелась в твидовых костюмах и свитерах, с каплями дождя на лице, гуляющей с охотничьими собаками по Лаунсетону.

За обедом Гарри сидел рядом с Пич, а Августа – в другом конце стола, справа от Себастио.

– Я все время вижу вас, – сказал он. – Куда ни поверну голову, вы там.

– Потому, что я преследую вас, – сказала застенчиво Пич.

Она решила, что откровенность была самой лучшей тактикой поведения с Гарри, поскольку ее хитрости не увенчались успехом. Ей пришлось упрашивать дядю в течение нескольких недель устроить этот прием, и отступать было уже некуда.

Гарри не был уверен, что Пич говорила серьезно. Боже, у нее такие голубые глаза и такая прекрасная кожа, будто покрытая золотом. Она была очень, очень соблазнительна…

– Считайте, – сказал он весело, – что взяли меня в плен.

Бросив осторожный взгляд на своих соседей по столу, чтобы убедиться, что они заняты собственными разговорами, Пич предложила ему:

– Давайте встретимся позже, когда все закончится. Мне нужно с вами поговорить.

Гарри глотнул вина – «От Брион». Себастио до Сантос прекрасно разбирался в винах, как и во многом другом. Понимает ли она, что говорит? И сколько ей лет – семнадцать, может, восемнадцать?

– Пожалуйста, – просила Пич, дотрагиваясь рукой до его колена.

– Где? – спросил он.