Персиковое дерево

И вот, допустим, прошел ты пустыню и горы. Надавал по мордасам парочке дюжин наиболее шустрых болотных тварей, перейдя самые топкие места по их спинам, как по живому мосту. Допустим.

Допустим, местный столичный городишко, больше похожий на вымершую деревню, ты тоже нашел. И дворец отыскал, если эти развалины — действительно дворец.

И вот, допустим, раскидал ты в живописных позах по всему дворцу вооруженную до зубов охрану — пусть отдохнут в тенечке от трудов праведных и о жизни подумают. Их, конечно, было довольно-таки много, но — допустим! И даже чародею местному, старичку весьма понятливому, объяснил ты уже популярно, в чем же именно он не прав. Доходчиво так объяснил. На пальцах, можно сказать. И допустим даже, что он тебя вроде бы как даже и понял.

И вот стоишь ты напротив вожделенного трона и начинаешь потихоньку понимать, что не все в этом мире так уж просто, как казалось тебе вплоть до этого момента. И что все, тобою до этого момента проделанное — это так, пустяки. Забава детская. Потому что вот он трон. Прямо перед тобою. И вовсе ничем он не напоминает резной стульчик, который сунул в заплечный мешок — и гуляй себе. Можно даже бегом.

Хороший такой трон.

Основательный.

Из цельного обсидианового куска любовно изготовленный и явно рассчитанный на магическую задницу повышенной упитанности. Кто бы мог заподозрить сухонького старичка-чародея в таком пристрастии к гигантизму?! Или, может, он в молодости куда тучнее был, и лишь под старость усох?..

И вот стоишь ты напротив трона, мрачнея с каждым мгновением все более. Потому что трои этот не то чтобы совсем уж неподъемный… будь он совсем неподъемным — все оказалось бы куда проще. Никто не вправе требовать выполнения невыполнимого задания. И плюнул бы ты с досады, недобрым словом помянув шутничка-заказчика, и пошел себе, более серьезные контракты искать. Или вернулся бы через пустыню, два перевала и болото и стребовал с шутника плату за юмор в тройном размере…

Но в том-то и дело, что трон этот не был совсем уж неподъемным!

Рослому варвару такую штуковину поднять вполне по силам. И даже какое-то время пронести — тоже вполне реальная вещь. Только вот в том-то и проблема, что нести его тебе предстоит вовсе не на соседнюю улицу.

Пустыня.

Два перевала.

И болото, раздосадованные обитатели которого ждут не дождутся твоего возвращения.

А самое скверное, что нести все-таки придется.

Потому что уговор — дело святое. А ты — варвар. Дикий варвар из диких гор. Ты не можешь взять обратно раз уже данное слово. Потому что, кроме этого слова, нет у тебя более ничего. И если оно потеряет ценность — жить тебе станет не на что. Да и незачем, наверное, если сам про себя будешь ты знать, что, дав однажды слово, не сдержал его, потому что это оказалось слишком трудно.

Конечно, не все данные слова можно сдержать. Бывают обстоятельства. Причины. Ситуации.

Только вот имя у всех этих причин, обстоятельств и ситуаций одно. Короткое такое имя. Имя, с обладателем которого не поспоришь.

Смерть.

Ты можешь не сдержать данного слова, если мертв. Только это может быть оправданием. Все остальные причины, обстоятельства и ситуации являются неуважительными.

А потому придется, кряхтя, взваливать эту штуковину на плечи и переть туда, куда заказчик приказать изволил. Через пустыню, два перевала и болото. И, кстати, пора бы тебе с этим делом поторапливаться, потому что понятливый старичок понятливым и все осознавшим, похоже, только притворялся. Оставленный в уголке без присмотра, он уже дожевывает свой кляп не по-стариковски острыми и крепкими зубами и вот-вот начнет плеваться всякими нехорошими заклинаниями, а где-то под гулкими сводами огромных дворцовых залов уже начинают потихоньку шевелиться наиболее крепкие стражники…

* * *

Вот и сейчас Конан ощупывал деревья в этом саду, почти не надеясь на столь простое решение своих проблем. Так, для порядка и очистки совести. И с крохотной надеждой на самом краю сознания — а вдруг на этот раз все-таки повезет?!..

Не повезло.

Что ж, этого и следовало ожидать.

Да и с какой стати купцу помещать драгоценное дерево практически на хозяйственных задворках своего сада? Почти что на заднем дворе, хоть и отделенном ажурной оградкой. Там, где любоваться уникальной диковинкой смогут разве что рабы при кухне и прочая человеческая мелочь. Правильно — незачем ему это делать.

Тем более, когда имеется у него прекрасный маленький садик во внутреннем дворике — буквально в трех шагах, всего лишь с противоположной стороны женской половины купеческого дома. Отличный такой садик с фонтанами, беседками и стигийскими радужными птицами, без которых купец, похоже, не мог обойтись не только за обедами и ужинами. Именно в том саду отдыхал он со своими женами и принимал почтенных гостей.