Персиковое солнце

Ее сердце ныло от тоски и, она действительно, была рада увидеть Веню. Он ей снился. Деталей Майя не запомнила, но они с Веней жили в каком-то игрушечном дворце со стеклянной башней, а вокруг резвились дети, много детей. Майя ходила с этажа на этаж, заглядывала в лица всем девочкам, но не находила ту, что искала – свою Машеньку. А Веня всегда был рядом. Майя не видела Веню, но она постоянно ощущала его присутствие. Только сейчас она поняла, что роднее Вени у нее никого не осталось, ну, кроме мамы, конечно! Пусть Веня влюбчивый и непостоянный, но он по-своему предан ей и не зря же их души повенчаны, даже если они никогда больше не будут вместе. Это как раз тот случай, когда взаимная привязанность переживает любовь, из которой и возникла. Была любовь, была семья, была Машенька, но ничего не осталось…

Сердце Майи бешено колотилось, а из глаз капали горячие слезы. Маленькое трепещущее существо, живущее в легко ранимой изнутри грудной клетке. Это всего лишь сердце – размером в кулачек, подлое создание, с каждым своим ударом приводящее нас к неизбежному концу. Мы его за это любим и ненавидим одновременно, но кто нас научит прощению?! Кто напомнит нам, что время от времени нужно прощать себя и других, чтобы каждый новый день не становился памятном ненависти или крестом раскаяния, чтобы жизнь ощущалась, а не вспоминалась?

Примирение с Веней, как ни странно, принесло Майе некоторое душевное успокоение. Теперь они, как и раньше, могли часами говорить о чем угодно, не вспоминая старых обид и сгоряча сказанных друг другу жалящих слов, вообще, не вспоминая прошлое. На следующий день Веня пришел вместе с Таней и по тому, как они вместе держались, как смотрели друг на друга, Майя догадалась, что Веня в очередной раз влюбился в милую девушку, доверчивую и искреннюю, верящую в любовь, как и она в свое время.

– И вот очередная молоденькая птичка повелась на его томные глазки и шелковые кудри, – вздохнула Майя, искренне посочувствовав Тане.

Хотя… С другой стороны, пусть и на время, но Веня способен осчастливить свою избранницу и, может быть, это тоже не так уж плохо в мире, где о любви чаще говорят, чем испытывают хоть что-то отдаленно ее напоминающее?!

Со времени автокатастрофы прошло шесть месяцев. За это время Таня сумела достучаться до сердца Майи и они даже подружились. Бесконечно долгая зима в кресле-каталке, ограниченная пространством квартиры, показалась Майе настоящим экзаменом на выживание. Полная зависимость от окружающих, навязчивое, но жизненно необходимое внимание сиделки, и бездонное одиночество в душе. Мама почти все время была рядом с Майей, Юля с Олегом приходили почти каждый день, а вот сына Мишку они старались не брать, потому что он начинал плакать и спрашивать тетю Майю:

– Где Машенька? Я хочу видеть Машу!

Тетя Майя начинала плакать, а мама говорила, что Машенька уехала.

– Почему Маша не возвращается?! – каждый раз настойчиво спрашивал Миша.

– Машенька очень далеко уехала, – вместо тети Майи отвечала его мама и почему-то тоже заплакала.

Таня, непрошеной гостьей, часто приходила к Майе домой. Вначале, конечно, ее ждал холодный прием и циничные, колкие замечания, но Таня не обижалась, прекрасно понимая, что Майе не за что ее благодарить. Она только хотела сделать хоть что-то приятное несчастной женщине, столько выстрадавшей из-за нелепой случайности и плохой погоды. Со временем визиты Тани стали меньше раздражать Майю. Они много общались за чашечкой чая с воздушными пирожными из «Персикового солнца». Таня рассказывала о себе, своей семье и жизни, об университете, проучившись в котором один семестр, она поняла, что налогообложение – это не ее, а она хочет заниматься лишь дизайном помещений, и даже о своей несчастной школьной любви. В конце концов, она добилась того, к чему стремилась – Майя перестала на нее смотреть, как на врага.

Родители Тани пару раз тоже приходили навестить Майю. Они казались обманчиво простыми деревенскими жителями, нажившие немалое состояние, занимаясь перевозкой и продажей зерна, но приглядевшись повнимательнее, Майя поняла, что это очень поверхностное наблюдение. Ксения двояко восприняла то, что ее дочь приблизила к себе людей, так или иначе, причастных к трагедии, произошедшей с Машенькой. Увидев отца Тани, Ксения невольно передернула плечами, заметив сходство с Толяном. Тот же тип безжалостного степного волка с широким затылком, острыми клыками и железной хваткой, да и мама Тани была ему под стать, с суровым взглядом и плотно сжатыми губами. Таня нисколько не походила на своих родителей. Ксению удивило, что Таня в свои девятнадцать лет осталась таким далеким от реальности ребенком.

– Наверное, родители сделали все, чтобы оградить свою девочку от всего, что может ранить или ожесточить ее душу. Очень светлое и чистое создание, – подумала Ксения, лучше узнав Таню. – Славная девчушка! Жаль, что Мы познакомились с ней при таких печальных обстоятельствах.