Джейк перестанет быть осторожным в любую секунду, но не хочет порвать белье, из-за которого я так волновалась. Ох, мой милый мужчина.
Затем он тяжело опускает руки на мои бедра.
Милый, непристойный мужчина.
Джейк проводит пальцами по моей гладкости, дразня клитор каждым движением, и после паузы, когда я представляю, как он раскатывает по себе презерватив, входит в меня. Глубоко, полностью, наполняя до такой степени, что у меня перехватывает дыхание.
— Да, — стонет он. — Боже, я люблю тебя.
Я пульсирую вокруг него.
— Хочу взять тебя жестко.
— Давай. — Я прижимаюсь к нему, и он толкает меня бедрами. — Да, так. Люблю это. Люблю тебя.
Он, не торопясь, выходит, затем быстро и сильно толкается. Лениво выходит, жестко толкается. Это мучительно и удивительно одновременно. Выходя, он проводит твердым членом по всем нервным окончаниям внутри меня, а когда быстро толкается вперед, это похоже на встряску.
И с каждым толчком я чувствую, как он набухает внутри меня. Становится еще тверже.
Я бесстыдно прижимаюсь к нему, потому что не могу контролировать нужду. Он такой большой, что почти больно, и так хорошо, потому что он сделал меня такой влажной.
Так хорошо, такой большой, такая влажная.
Я самая счастливая сучка на свете. И мне нужно сказать Нине, что она была права.
А
Затем Джейк касается меня между ягодиц, его пальцы скользкие от смазки, я даже не слышала, как он открыл ее, и, подождите, я была неправа.
Кто знал, кто это ощущается так чертовски здорово?
Только палец.
Только кончик.
Потом больше, весь палец, и, черт возьми, его пальцы такие
Я взрываюсь в оргазме, который застает меня врасплох, и мои ноги дрожат. О боже, о боже, о… Это слишком, внезапно, все это, но я все еще кончаю. Я кричу, когда он следует за мной по кровати, хотя на самом деле мы не двигаемся, так что, может быть, я просто дрожу на месте, и мой разум пуст, но одновременно полон сумасшедших мыслей.
Например… давай сделаем это снова.
Прямо сейчас.
Анально.
Кто знал, что так идеально завершится идеальный день?
С гортанным стоном, который проникает прямо мне в душу, потому что
— Вау, — говорю я, когда он переворачивает меня.
Джейк целует меня. Влажно и глубоко, и у меня внутри все гудит.
— Сейчас вернусь, — шепчет он, и я закрываю глаза. Джейк возвращается, прежде чем я открываю их, и снова прижимается губами к моим. — Это было хорошо?
Я улыбаюсь.
— Ты знаешь, что было.
— Твердая пятерка по десятибалльной шкале?
— По крайней мере, шесть, — поддразниваю я. — Более чем достаточно. — Я дрожу, а он все больше накрывает меня своим телом. — Хочу сделать это снова.
— Мне нужно десять минут и зеленый смузи.
— Не сейчас. — Я зеваю. — Но… больше этого. Что мы делали.
— Тебе понравилось, как я играю с твоей попкой?
Я киваю.
— Хорошо. Потому что я тоже хочу больше. Я люблю каждую частичку тебя, и ничто не делает меня счастливее, чем то, что ты кричишь мое имя.
— Разве я это делала?
— Еще как. — Я краснею, и он целует меня в шею, пока гладит пальцами мое бедро. — Уверена, что не сейчас? Второй раунд в душе. — Джейк проводит рукой по моей заднице и ныряет в складочку. — Я буду нежен.
И вот так просто сон позабыт.
Эпилог
Джана
Шесть часов до недели отдыха.
Бросаю на кошек косой взгляд с того места, где сижу за своим новым столом в своем новом кабинете. На самом деле, нашем новом кабинете, потому что их совершенно новые, самые лучшие кошачьи деревья занимают половину комнаты.
Может, они чувствуют, что я покидаю их?
В последнее время произошли большие перемены. Мы переехали в Нью-Йорк месяц назад, и Ларкен до сих пор большую часть времени проводит под шкафом в углу.
Хотя Котенок любит «лесной городок». И мальчики тоже. Взятка Джейка сработала с тремя кошачьими друзьями, так что скоро получится и с Ларкеном.
— О вас, ребята, позаботятся эту неделю, — уверяю я их.
Они игнорируют меня, поэтому я смотрю в окно. Раньше я даже не осознавала, что из апартаментов открывается вид на парк, пока не переехала сюда. Эта комната расположена рядом с домашним спортзалом Джейка, и я не могла поверить, когда поняла, что он ею не пользуется.
Джейк просто пожал плечами и сказал, что предпочитает другую сторону, потому что там тише.