Персональное чудовище для принцессы

Дар опустил на мой живот ладонь, безнадежно замочив свою рубашку по плечо, и замер. После перевел на меня потрясенный взгляд и вновь погладил живот. Я смотрела на него с непониманием и опаской во все глаза, готовая услышать приговор.

– Ты беременна, – выдохнул он.

– Что? – вмиг осипшим голосом, переспросила я.

– Ты беременна. И это… дракон…

«–Конечно, это дракон!» – хотела я, было, возмутиться, помня, что у меня была близость только с одним чешуйчатым, но после до меня дошел смысл его слов.

– Но… но этого же не может быть! – воскликнула я, прижав свои ладони к животу, чуть погладив кожу. Неожиданно по телу прошлась теплая волна и наполнила меня нежностью и любовью… Не моей. Кто-то, кто был внутри меня, только что признался мне в любви, подобным странным образом. – Как это возможно? – тихо, словно боясь поверить, спросила я, чувствуя, как в груди поднимается робкое счастье и радость.

– Я не знаю, – вдруг схватился Дар за голову, с недоверием смотря мне в лицо. В его глазах можно было утонуть в водовороте различных эмоций. Страх, недоверие, сомнение, а еще радость и безграничное счастье. И тут же страх, который затопил все остальные эмоции. – Нам нужно как можно скорее избавиться от ребенка.

Мне подумалось, что я ослышалась. Но видя, на его лице странную решительность, я испугалась ни на шутку, а еще почувствовала всепоглощающую злость. Да как он смеет так говорить, о нашем… МОЕМ ребенке?!

– Ты в своем уме?! – прорычала я с нескрываемой угрозой, обняв живот руками и отстраняясь от мужчины. – Если ты не хочешь ребенка от меня, это не значит, что ты имеешь право распоряжаться и моей жизнью. И жизнью моего ребенка!..

– Валери! – крикнул дракон, вскочив с места, а я дернулась в сторону, чувствуя, как моя кровь вновь начала бурлить, а вокруг меня завибрировал воздух. – Валери, успокойся, – пошел он на попятный, выставив руки вперед.

– Ты, хочешь убить моего ребенка?! – заорала я и, действуя скорее интуитивно, вскинула руку, с которой с ревом сорвалось голубоватое пламя. Мужчина отскочил в сторону, с нескрываемой тревогой на лице.

– Валери, прошу, давай поговорим! – закричал он. Я не слушала и, подогреваемая яростью и бешенством, метнула в него еще одной струей, не замечая, что мой огонь даже частично расплавил камень, а вся комната уже объята огнем.

– Это мой ребенок!!! – продолжала яростно кричать я. – Мой!!! Я не позволю ему навредить, – сквозь злые слезы прошипела я.

Все же опыта у меня была куда меньше, чем у тысячелетнего дракона, и он в мгновение ока оказался возле меня, скрутив и нажав на какую-то точку на шее. А я стала стремительно терять сознание, с панической мыслью, что этого делать нельзя, иначе у меня заберут мое маленькое счастье…

***

Открыла глаза и моментально поднялась в постели, ощупывая живот с нарастающей паникой. Только ощутив небольшой поток успокаивающего тепла по венам, немного успокоилась и осмотрелась, чтобы моментально вздрогнуть и напрячься.

Дар сидел в кресле напротив моей постели, с потерянным и тревожным видом. Заметив, что я пришла в себя, он быстро проговорил:

– Я не трону тебя и не причиню вреда.

Подозрительно прищурилась, не торопясь верить ему на слова, продолжая обнимать живот.

– Валери, прости меня, – вздохнул он. – Я сказал, не подумав…

Я продолжала настороженно молчать.

– Я боялся, что мой ребенок может навредить тебе. Ты слишком хрупкая даже для человека, да еще и не обладающая магией, – если вспомнить, какой фейерверк я устроила в ванной, то его замечание несколько спорное. – Я боялся, что если ты не погибнешь, вынашивая, заведомо более сильного, а следовательно, проблемного ребенка, то не выживешь во время родов, – он вздохнул и поднял на меня виноватые глаза побитой собаки. Я предпочла отмалчиваться и дальше. – Я люблю тебя, Валери. И не хочу потерять. Ты стала моей жизнью, – признался он тихо.

– Это наш ребенок, Дар, – с нескрываемым укором заметила я. – Мне не жаль умереть даже за шанс подарить ему жизнь. Как ты мог подумать, что я могу пойти на убийство моего ребенка?

– Я сказал, не подумав! – громко и с раздражением напомнил он. – Я был на эмоциях. Я испугался за твою жизнь. Тебя я знаю и люблю, а его… о нем я узнал всего несколько секунд назад. Для меня твоя жизнь была важнее, чем двухнедельный зародыш.

– Он чувствует меня, Дар. И общается со мной. Делится эмоциями, – с нежностью погладив животик, призналась я. – Не понимала этого раньше, но сейчас чувствую очень четко. Он уже любит меня. А я его. Я никогда не откажусь от моего малыша, – решительно посмотрела я в глаза Дару.