Персональное чудовище для принцессы

Он ждал, что она обернется напоследок. И она обернулась. Посмотрела на него, словно прощалась навсегда, а он чуть не плюнул на свои принципы и планы,  едва все не испортив. Но смог сдержаться. Почти болезненным усилием сдержал себя и свои собственнические инстинкты.

Поэтому на ее взгляд лишь холодно усмехнулся, отчего ее прекрасные глаза потухли и наполнились слезами. Но она так и не заплакала. Его гордая принцесса отвернулась, выпрямила спину и с осанкой достойной королевы, прошла через рамку портала, исчезая в неяркой вспышке.

– Глупая, наивная принцесса, – с сожалением и грустной улыбкой покачал он головой.

Раздавшееся шипение за его спиной было с ним не согласно.

– Так нужно Шая, – с тяжелым вздохом ответил он, буравя взглядом место, где несколько секунд назад портал скрыл от дракона его принцессу. Разъяренное рычание было ему ответом.

Мужчина спокойно повернулся к своей питомице, которая смотрела на него, как на предателя, и в гневе хлестала себя по бокам хвостом.

– Ты не понимаешь, – покачал он головой. – Женщины ее рода отличаются упрямством, наивностью и слишком мягкими сердцами. Все эти пороки проходят со временем, которого у нас нет. Ей нужно учиться на своих ошибках. Надеюсь, этого опыта ей хватит, – печально отозвался он. – Меня бы она слушать не стала. Она должна во всем убедиться сама.

Пума, что хорошо ориентировалась в его мыслях, немного поубавила свое недовольство и заинтересованно посмотрела на хозяина. Когда она поняла его замысел, лишь сокрушенно покачала головой. По мнению хищницы, он просто не должен был ей давать уходить, а после, быть может, девушка бы и поняла…

– Если бы я не позволил ей уйти, она считала бы злодеем меня. Я не хочу ее принуждать. Она должна во всем разобраться сама. Пусть этот урок и будет жестоким, зато действенным, – жестко, словно пытался убедить себя, а не пуму, прорычал красноволосый мужчина и вышел из комнаты. Мужчина подумал, что у него есть пару дней. И лучше бы ему найти какое-нибудь занятие на это время, чтобы не сорваться и испортить весь урок.

Мужчине подумалось, что неплохо бы затеять ремонт. Капитальный! А что? Это идея!

Глава 11

Два дня пролетели для меня незаметно. Словно находясь в какой-то прострации, я ходила на встречи с народом, что-то говорила, улыбалась…

А в душе я медленно умирала от тоски.

Грег почти не отходил от меня, поддерживал, заверял, что все наладиться, что я забуду Дара, и он, Грег, мне в этом поможет. А я только кивала и отворачивалась, сдерживая рвущиеся наружу слезы. Мне было стыдно перед ним за свое поведение, совершенно недостойное принцессы, но ничего с собой поделать не могла.

Давящая тоска душила меня, выливаясь горючими слезами, стоило мне только оказаться в своей комнате в одиночестве. Я почти не спала, сидя на подоконнике, гипнотизируя далекий Запретный лес, кромка которого виднелась на горизонте. Мне казалось, что в любой момент я смогу увидеть над темной полосой большой силуэт моего чудовища и не хотела упускать даже эту возможность.

На третий день я решилась немного взяться за ум и, наконец, обратить внимание на дворцовую жизнь. Вся стража сменилась, что меня нисколько не удивляло. Мили я не видела, и если честно, даже не искала, чувствуя стыд за свое пренебрежительное отношение к подруге. Но пока я не хотела с ней встречаться и видеть в ее глазах укор. Я все еще помню ее крики, в гулком тайном ходе…

Неожиданностью для меня стало, что свой пост сохранил наш придворный маг – Алтай. Как мне объяснили, он и был тем «своим человеком», который сливал информацию людям Грега во время правления Габора.

С каким-то изумлением узнала, что все готовятся к свадьбе и коронации. Причем, которая состоится уже послезавтра. Для меня это стало открытием. Причем таким, что я поспешила в бывший кабинет своего отца, в котором уже успел вольготно расположиться Грег.

Почему-то эта мысль вызывала у меня отторжение. Точно такое же, как было, стоило ему ко мне прикоснуться. По телу сразу же распространялся зуд, который заставлял отдернуть руку, или отстраниться, чтобы избежать контакта.

Для приличия постучавшись в дверь кабинета, я вошла, не дожидаясь ответа, чтобы застать своего жениха в компании его приближенных. Они склонились над какими-то бумагами и что-то оживленно обсуждали. С моим появлением все синхронно посмотрели в мою сторону и склонили головы.

– Нам нужно поговорить, – не размениваясь на манеры и расшаркивания, положенные по этикету, прямо посмотрела в красивое лицо своего жениха, которое никаких эмоций, кроме чувства досады не вызывало.

Подумалось, что всю будущую жизнь мне придется видеть именно это лицо, вместо другого… которое успело стать мне таким родным и любимым. Единственным. И я почувствовала панику.

– Сейчас? – так же, не оглядываясь на правила хорошего тона, уточнил Грегори, выразительно обводя взглядом мужчин, намекая, что он, как бы занят. Жаль, что мне было плевать, о чем я, собственно, и сообщила:

– Да, сейчас. И наедине.