Персональные демоны

— Отметь ее.

— Ты еще тупее, чем кажешься на первый взгляд, — говорит Гейб с ироничной улыбкой, качая головой.

— Что тебя останавливает?

Лицо Гейба темнеет, и его глаза встречаются с моими.

— Меня останавливает Фрэнни.

В животе у меня что-то сворачивается.

— Ну, поймите… Как я смогу нормально жить, будучи привязанной к Небесам? Чем это лучше быть отмеченной для Ада?

Я смотрю, как Люк борется с собой.

— Всемогущий… — Он колеблется и бросает взгляд на Гейба за поддержкой. — Он не будет использовать тебя так… плохо.

— Но все же он будет меня использовать. Это больше не будет моей собственной жизнью. — Обида и гнев угрожают одержать надо мной верх. Я запихиваю их в черный ящик. — Не хочу быть ни Моисеем, ни Гитлером. Хочу быть Фрэнни.

Наконец Гейб говорит:

— Если ты будешь привязана к Небесам, я смогу защитить тебя. Весьма непросто снять отметку, и, в конце концов, они бы прекратили попытки. Если ты останешься неотмеченной, они так и будут приходить за тобой.

— Как и вы. — Сердце у меня болит. Тут нет выхода. Внезапно я ощущаю приступ клаустрофобии человека, загнанного в ловушку… страшно. Дрожащими руками я беру учебник по математическому анализу. — Ну, ребят, вы уже выучили этот материал? — меняю я тему.

Обеспокоенный взгляд Люка задерживается на мне еще какое-то время, но он все-таки поддерживает мою попытку. Он разворачивает книгу к себе.

— Над каким ты сейчас работаешь?

Я вытаскиваю книгу из-под его руки, и он отдергивает пальцы.

— Ой!

Гейб смеется.

— Ой? Да ты шутишь!

Когда Люк поднимает руку и переворачивает ее, крошечная бусинка темно-красной крови появляется на кончике его пальца. Порезался бумагой.

— Так… можешь не отвечать, — говорит Гейб.

Люк смотрит на руку с открытым от удивления ртом. Затем он поворачивается с улыбкой на лице ко мне, обнимает меня здоровой рукой и притягивает в поцелуе.

Когда он, наконец, позволяет мне отстраниться, я изучающе смотрю в его улыбающиеся глаза.

— Что я пропустила? — спрашиваю я, затаив дыхание и ничего не понимая.

Он усмехается.

— У демонов не бывает кровотечений.

Гейб бросает на нас мрачный взгляд, когда Люк отпускает меня, и я стараюсь не чувствовать себя такой виноватой.

— Как и у ангелов, — говорит он.

Люк

Я пытаюсь разобраться в себе, пока еду думой. Но у меня плохо получается. Я смертный? Я становлюсь человеком?

Я размышляю, что это может означать для нас с Фрэнни, пока она сидит в моей Шелби, положив голову мне на плечо.

Пульс стучит у меня в ушах, когда я обдумываю все открывающиеся для нас возможности. Можем мы быть вместе? По-настоящему вместе?

Но недостаток превращения в человека в том, что нить, связывающая меня с Адскими созданиями, становится тоньше. Что хорошо и плохо одновременно. Хорошо, потому что я решил, что они все — мешки с дерьмом, и я не хочу больше слышать их в своей голове. Плохо, потому что я не могу определить, здесь ли они. А если я не могу определить, здесь ли они, я не могу защитить от них Фрэнни.

Я отрываю правую руку от руля, чтобы вытащить коробочку из щели между сидениями, и обнимаю Фрэнни за плечи, держа подарок перед ее лицом.

— У меня для тебя кое-что есть.

— Что это?

— Ну, обычно это работает следующим образом: ты берешь коробочку у меня из рук и открываешь ее, — говорю я с улыбкой.

— Дурак, — бормочет она, хватая коробку и поднимая крышку. Фрэнни вытягивает распятье и смотрит, как оно покачивается у нее в руках, целую минуту.

— Надень его. Крест железный с золотой окантовкой, а Иисус из серебра и платины.

Она смотрит на меня с циничным выражением лица, стараясь скрыть озорной блеск в глазах.

— Если ты пытался затащить меня в постель при помощи подарка, этот — неверный выбор.

Я не могу не рассмеяться.

— На самом деле, это не было моим намерением, но я учту на будущее.

— Ну, так что? Это шутка? — спрашивает она, глядя на меня с опаской.

— Нет, это оружие.

— Я думала, что только у вампиров проблемы с крестами.

— О да. Но в этом случае, другая сторона не прекращает говорить, что «Иисус спасет», и я искренне надеюсь, что они правы.

— Что за фигню ты несешь?

— Каждый демон имеет определенную «слабость», заложенную в нас Королем Люцифером в момент нашего рождения, чтобы удерживать нас на коротком поводке. — Причина — его паранойя, без сомнения. — Моя — золото. Не знаю, какие слабости у Белиаса и Авайры, но это распятие сочетает в себе наиболее распространенные. Я хочу, чтобы ты его носила. И если любой из них окажется рядом с тобой, сорви его и попробуй хотя бы поцарапать их, это может ненадолго их остановить.

— Ты действительно считаешь, что это необходимо?

Я съезжаю с дороги и смотрю ей в глаза.

— Нам необходима любая помощь, которую мы можем получить. — Я наблюдаю, как расширяются ее глаза, и она застегивает цепочку на шее.

— Почему это происходит? — спрашивает она обманчиво спокойным голосом.

Мои руки сильнее сжимают руль.

— Я не знаю.

Она смотрит на меня огромными, полными боли глазами.

— Что бы Гейб там ни говорил о том, что я умею делать… Я не хочу этого.