Персональные демоны

— О, я знал, что это дурно пахнет. Но зато теперь я могу не париться. — Его кровавые глаза стреляют в сторону собак. — Это освобождает меня от необходимости тащить тебя в Огненную Бездну. С тобой гораздо проще, чем с этими Белиасом и Авайрой. — Он качает головой, его ужасные губы складываются в печальную улыбку. — Трое из моих лучших людей… что ж такое… — Затем его глаза вспыхивают. — Хотя… так даже лучше. Люцифер увидит, как ошибался в своих суждениях, когда именно я отмечу душу девчонки. Вы с Белиасом никогда не были достойны.

Белиаса и Авайру бросили в Огненную Бездну. Я должен быть счастлив, но вместо этого внутри у меня все переворачивается. В Аду не бывает вторых шансов.

Он вздыхает и хмурится.

— Говорят, что если ты хочешь видеть работу сделанной хорошо, тебе стоит выполнить ее самому. Но я не понимаю, Люцифер. Это должно быть так просто. Она такая маленькая и беспомощная.

Лицо Фрэнни появляется у меня перед глазами. Маленькая — да, беспомощная — нет.

Он смотрит на собак.

— Цербер, Баргест, Гвулджи, оставляю работу на вас. У меня есть своя… — Его взгляд переходит на меня. — Точнее, твоя, которую надо сделать.

И затем он превращается в меня.

Нет!

Я сглатываю комок страха, застрявший в горле.

— Не волнуйся. Нас двоих тут не будет долго, — говорит он, и мое лицо улыбается мне. Он щелкает пальцами, и собаки набрасываются на меня, пока он выходит за дверь.

Многое бы я сейчас отдал за коробку «Педигри».

Фрэнни

Когда вспышка возникает в моей голове, я резко просыпаюсь. Я поворачиваюсь к корзине для бумаг, стоящей рядом с кроватью, и меня выворачивает, пока перед глазами стоит образ окровавленного Люка, неподвижно лежащего на полу.

— Нет!!!

Следующее, что я понимаю, — мама сидит на краю кровати, явно паникуя.

— Фрэнни, тебе плохо? Что случилось?

Сквозь ступор я говорю:

— Нет…

И это все, что я могу выдавить… снова и снова. Как будто в моем мозгу произошло короткое замыкание, и он не может нормально функционировать, думать.

— Давай, родная, мы едем к доктору.

Я нахожу свой голос.

— Нет! Мне нужен Люк. — Мое сердце бьется с бешеной скоростью, и я вижу, как все кругом кружится, а перед глазами пляшут звезды. — Мне нужно найти его.

И тут на улице раздается гудок. Я взлетаю с кровати и подбегаю к окну. Люк припарковал свою Шелби рядом с домом. Он улыбается и машет рукой, подзывая меня.

— О Боже! — Я чувствую, как снова начинаю дышать. Он не мертв. — Мне надо идти, мам, — говорю я, натягивая свои джинсы и одергивая мешковатую футболку. Я тороплюсь к двери на нетвердых ногах.

— Фрэнни, что это значит? — кричит она, сбегая вслед за мной по лестнице.

— Ничего. Просто дай мне минутку. — Я выхожу через дверь и захлопываю ее за собой. Я подбегаю к машине и бросаюсь ему в объятия.

— Я тоже счастлив тебя видеть, — говорит он с блеском в глазах.

Я отстраняюсь и смотрю на него. Он жив… пока.

— Что-то должно случиться. Я видела тебя…

— Что, Фрэнни? Что ты видела? — Он не выглядит испуганным или заинтересованным. Он выглядит скорее… голодным.

— Столько крови… Ты был…

— Мертв? — заканчивает он за меня с усмешкой.

Я лишь киваю.

— Я выгляжу мертвым, Фрэнни?

— Сейчас нет. Но это произойдет.

— Что? Что случится?

— Не знаю… Может, Белиас…

Он прерывает меня, качая головой.

— Я позаботился о Белиасе. О нем можно больше не беспокоиться.

— О чем ты? Он ушел?

— Именно.

— Значит, что-то еще… Я точно знаю, ты в опасности.

— Все будет в порядке, не волнуйся.

Но я волнуюсь. Он притягивает меня в поцелуе, и я начинаю успокаиваться. Мое дыхание замедляется, а сердце стучит уже почти в нормальном темпе.

Я смотрю на него.

— Это было действительно жутко, Люк. Пообещай мне, что будешь осторожен.

— Я сама осторожность. Ничего не случится.

Хотела бы я ему верить. Я вижу, как мама смотрит на нас из окна. Уверена, она думает, что я рехнулась, это явно не поможет нашему плану. Особенно после того, что было с Гейбом. Я вздыхаю.

— Ну… так ты готов?

— К чему?

— Э… ко всем этим впечатляющим вещам с моими родителями.

— Ой, да… Насчет этого…

— Ну же, давай, Люк. Уверена, у тебя получится. Я очень хочу, чтобы этим летом мы все смогли нормально общаться. — Особенно сейчас. Я хочу, чтобы он был рядом.

— Я действительно не хочу этого… Я бы предпочел остаться с тобой наедине, — говорит он. Его глаза горят, и это заставляет все мое тело покалывать.

— О чем ты думаешь?

— Обо всех непристойных вещах, которые я могу с тобой сделать, о том, что могу заставить тебя почувствовать, если ты мне позволишь.

Я густо краснею и делаю глубокий вдох, когда он вновь притягивает меня к себе.

— Это весьма неожиданные заявления… Ты же сам сказал, что мы не сможем… Ну, ты знаешь…

Но проблема в том, что и я начинаю думать о некоторых «непристойных вещах».

— Я передумал. Я хочу тебя, — говорит он, проводя горячими губами по моей шее.

Я откидываю голову назад, открывая ему доступ.

— Так вся эта похоть… Теперь уже нестрашна?

— Нестрашна, — повторяет он, запуская руку мне под футболку. — Мы можем устроиться на заднем сидении.