Персональный демон

Перед ней стоял он – такой красивый, такой доступный. Только протяни руку, и ты ощутишь тепло его кожи, его запах, сделай движение – и ты узнаешь вкус его губ…

Движение было сделано. И Ольге открылся совершенно новый мир. Впервые в жизни она поняла, что такое любовь.

Вообще-то Вадим не изменял Лизе, но тут дал слабину. Когда он увидел Олю впервые, он даже удивился, чем она ему так понравилась? Он так привык к Лизиной красоте, к тому, что женщина должна быть воздушной, изящной, с узкими бедрами, тонкими запястьями и щиколотками, задорно торчащей, небольшой грудью, которая легко помещается в руке. Ольга была совсем другой. И не только внешне. Лиза – веселая, остроумная, ни минуты не сидит на месте, любознательная, ее все интересует, у нее миллион знакомых… Ольга – полная ей противоположность. Широкие бедра красивой формы, высокая большая грудь. Она, пожалуй, несколько медлительная, наверное даже ленивая, но сколько в ее медлительности неподдельной, не имитируемой женственности! Ну что он, в конце концов, не мужчина? Разве не может ему понравиться какая-то женщина?

Оля очень боялась, что после больницы ее роман с Вадимом может закончиться. Но ее страхи не оправдались, они стали встречаться и после.

Как ни прискорбно, Оля понимала, что как бы хороша в целом ни была ее жизнь, но с появлением Вадима она приобрела диссонанс. И заключается он в том, что она живет с одним человеком, а любит другого. А в том, что она любит Краснова, у нее сомнений уже не было.

Виталию Леонидовичу Слепцову дался нелегко вывод о том, что жена ему изменяет. Может, он еще долго продолжал бы оставаться в счастливом неведении, если бы Ольга была талантливой лгуньей, имеющей в этом деле хоть какой-то опыт. Но правду же говорит народная мудрость: не умеешь врать, не ври, тем более когда ложь можно проверить. Взглядом медика он определил у жены ранний токсикоз, о котором жена молчала, скрывая внезапные повызы рвоты за шумной струей воды.

Перед тем как поговорить с женой, Виталий Леонидович не спал всю ночь. Была еще одна маленькая надежда: а вдруг Ольга по-прежнему любит его, у нее нет никакого любовника, а просто она решилась на этот шаг, чтобы забеременеть и родить, понимая, что от него детей у нее не будет? И сделав это, боится объяснить ему свой поступок, не знает, как это сделать?

Ровно в восемь утра он набрал номер своей приемной и сказал секретарше, что в первой половине дня его не будет точно, а к обеду он перезвонит и скажет, какие у него планы на дальнейшее время.

– Привет, – поздоровалась Оля, заметив приближение мужа, – ты провел ночь в кабинете? Ты что, совсем не спал?

– Спал, часа два, наверное, – ответил Виталий.

– Работы много? – Оля не поднимала на мужа глаз.

– Оля, я не ученый, мне незачем работать по ночам, – спокойно ответил муж, но по тону его было понятно, что намечается серьезный разговор, – я думал о тебе, о том, что происходит, и о том, как нам с тобой быть дальше. Ты не находишь, что нам пора объясниться?

Ольга пожала плечами, повернулась к нему лицом. Вид у нее был, как у затравленного зверька – жалкий и испуганный.

– Я понимаю твое состояние, ты себя плохо чувствуешь, у тебя токсикоз. – Он увидел, как жену передернуло от впервые произнесенного вслух страшного слова, и продолжил: – Но все равно нам нужно объясниться. Ты скрываешь свою беременность, но это глупо, Оля, я же врач.

– Я ничего от тебя не скрываю, – прошелестела она.

– Хорошо, не скрываешь, но ведь и не говоришь мне об этом. Ты так хотела ребенка, наконец-то ты забеременела, ты должна быть на седьмом небе от счастья, ты должна была бы мне все уши прожужжать. Я хорошо знаю тебя и представляю, как бы ты себя вела. И я хорошо понимаю, что есть одно «но». Ты бы так себя вела, если бы была абсолютно чиста передо мной, если бы я был единственным мужчиной в твоей жизни и ты была бы уверена, что я отец этого ребенка.

Оля молчала, и Виталию Леонидовичу все тяжелее становилось смотреть на нее.

– Оля, мы прожили с тобой не один день, я никогда и ничем, надеюсь, не обидел тебя. Разве я заслужил, чтобы ты так со мной поступала? Почему ты не можешь прямо и честно ответить мне на вопрос: у тебя есть другой мужчина?

– Ты действительно не отец этого ребенка, прости. Так все получилось, я не хотела, я не виновата, я не могла это контролировать, я ничего не могла с собой сделать, это было выше моих сил, – сказала Ольга, и теперь уже слезы полились из ее глаз сплошным потоком.

Виталий уже понял, что услышал самое страшное, и подошел к жене, поднял ее голову, заглянул ей в лицо. Ее плечи сотрясались от рыданий. «А ведь я, наверное, в последний раз прикасаюсь к ней», – подумал он.

В этот момент Виталий не испытывал ни ненависти к неверной жене, ни бешеной ревности. Ему было мучительно жаль расставаться с их жизнью, совместными завтраками и ужинами, их уютным сидением перед телевизором, с их увлекательными поездками за границу, их ночами, полными страсти и нежности. Он испытывал боль, разочарование, жалость и к ней, и к себе.