Персональный миф. Психология в действии

Оставшись без таких козырных мест, Клаус подался в страховую сферу. К нам на виллу приехал голубоватый тип и стал его обучать.

И тут в России случился «Норд Вест». Погибли люди, но не все. И эти двое подонков начали говорить при мне и громко: так и надо этим русским, пусть дохнут! Чеченцы правы. И эти жирные козлы заполучили от меня такое развёрнутое мнение о них самих и их «гешевте», что утром Клаус не удивился, что я ушла, а точнее, уехала на присланной за мною машине Нойхауса в Москву. Куда потом и приполз разорившийся Клаус – переждать момент. И я его приняла. И помогала найти новую жену. Ну не дура ли?

Что скрывать, я в плохих случаях думаю о мести. Но как-то так получалось всегда, что сама жизнь мстила гадким людям. Собственно, когда я делала что-то плохое кому-то, это возвращалось всегда ко мне рикошетом. Так что ещё один психологический закон подтвердила моя жизнь – если ты совершаешь что-то, то и получаешь то же самое. Хочешь другого – сделай все иначе. Но она опять отказалась если не от счастья, то хоть от благополучия. Почему? Потому что идёт по старой колее придуманного благородства или потому, что брак по расчёту с Клаусом был таким нудным и для неё обременительным, что она столько лет предпочитает одиночество?

Ответов у неё не было.

Наутро в дом постучал участковый. Он принёс повестку в суд над Кареном.

Ей ужасно не хотелось давать показания. Пришлось бы признаться в своей лжи перед всеми. И… и… перед Кареном тоже. И он узнает, что убил кого-то из-за розыгрыша. Не знаю, как он отреагирует. Но точно не спокойно. Прийти надо было завтра. И ей, и Олегу, и Анне. Поэтому, получив повестку, вся будущая семейка пришла к ней за советом.

Олег тоже не знал, как себя держать с человеком, который убил его отца. На самом деле он не осознал до конца. Ему казалось, что он обо всём этом смотрит сериал, а отец – он в Москве. И тот непохожий на него бледный мужчина, которого похоронили, играет его роль.

Он сказал об этом Ирине.

– Есть такое понятие, как отсроченное горе. Кто-то не сразу осознаёт, кого лишился. События требуют суеты, дел, сиюминутных решений. Но пройдёт время, увидит или понюхает он после того, как скорость событий снизится, запах отца. И его прорвёт. Воспоминания, слёзы, частые посещения могилы. У меня было такое, когда мама умерла. Некому было принимать решения вместо меня. И поэтому горе будто было на несколько дней отодвинуто на задний план, обложено ватой шока.

– Но что же мне говорить на суде?

– Отвечай на вопросы. Говори всё как было. Не надо привирать и сглаживать что-то ради меня.

– Ладно, – со вздохом облегчения сказал Олег.

Аня посмотрела на побледневшую от своих же наставлений Ирину и спросила у неё сочувственно:

– Вы и сами боитесь завтрашнего дня.

– Боюсь – не совсем то слово. Я стыжусь своих поступков в тот день, когда всё произошло. Я врезала со всей силы мужику, который всего лишь отреагировал вместо Макара на алую помаду. Унизила его. А он отыгрался на моём якобы муже. Завтра моё самолюбие будут порвано в клочья прокурором и адвокатом. А если это всё не рассказать – тогда адвокат убийцы спишет происшествие на несчастный случай – не справился случайно с управлением, наехал не специально.

Ванюшка, почувствовав настроение взрослых, разревелся. Аня принялась его утешать, а он орал до хрипоты.

– Я пойду домой, – перекрикивая вопли малыша, сказала Анна.

– А я останусь. Почитаю за сегодня и завтра.

– Да там уже немного осталось, – как только голосище Вани стал стихать в отдалении, сказала Ирина устало. – Остался только один любовник. И с моей личной жизнью будут покончено. А о творчестве и работе я напишу в книге следующей, если эта будет востребована.

– А если нет?

– Тогда пусть прах моих трудовых подвигов развеет ветер времени. Да и нужно ли это теперь.

– В любом случае я хотел, чтобы теперь мы быстрее внесли изменения в вашу книгу, чтобы я её же без изменений включал в свой рассказ о текущих событиях.

От этого выражения Ирина поморщилась.

– Надо ещё как-то привести язык в стилевое соответствие эпох.

– Как это? Мы-то с вами в одно время живём.

– Есть семантический уровень непонимания. Проще говоря – чужие говорят по-другому. А мы из чужих друг другу поколений. У нас разный набор слов. Разное значение одних и тех же слов. С двадцатипятилетними я чувствую себя, как с инопланетянами.

– Надеюсь, не со мной.

– Ты что-то читал в отличие от многих. И это оставляет след. Ты для меня похож на иностранца, который частично говорит по-русски.

Олег обиженно засопел.

– Вы же сами сказали, что сейчас будет эпизод про молодого любовника.

– Ну, с ним мы мало говорили… – обтекаемо выразилась Ирина.

И от этих слов парень просто бросился за планшетом. И попросил, чтобы можно было читать, откинувшись на спинку дивана, а не на жёстком стуле.

– Конечно, – засуетилась Ирина. И как она раньше этого не предложила. Сама она уселась в кресло напротив. И стала слушать про свой самый сексуальный роман.

Глава четырнадцатая