Персонаж с демоном

Я сказал, что мне это подходит, и сдал большую часть денег в окошечко кассы. Там клерк монеты взвесил, пощёлкал костяшками счётов и вывел их количество. Выписал мне бумагу, когда и сколько я сдал монет на хранение. Документ опять же на предъявителя, лучше не терять. Я поблагодарил за обслуживание, а служащий с особым чувством снова посоветовал мне быть осторожным.

Я аж в дверях остановился, спрашиваю, - сейчас-то что мне может угрожать?

Он тоже выглядел удивлённым, - ты что, совсем ничего не понимаешь?

- Что я не понимаю? - спросил я, с трудом сохраняя остатки самообладания.

- Ты взял у этого упыря деньги и векселя. Подумай, в каком случае по ним не придётся платить? – он смотрел на меня, как на больного, - да когда тебя не станет! Совсем! Этот мрызень работает с гильдиями воров и убийц!

Я усмехнулся, надо же - мрызень! Местное словцо, фольклор, походу. Хотя ситуацию забавной не назовёшь.

- Так, - я наморщил лоб, - это две организации или одна?

- Вообще две, но на низшем уровне почти нет разницы, - пояснил служащий, - главное запомни – тебя будут пытаться убить, пока у тебя эти векселя. На них он заключил договор, по ним тебя ищут.

- А можно их тоже оставить на хранение?! – придумал я выход.

- Нет, магические документы на хранение не принимаются, - сурово заявил служащий, - никем и нигде! Они полностью на ответственности владельца, вспомни об этом следующий раз.

- Так что получается? – задумался я, - мне лучше сжечь его бумаги?

- Вообще, только очень сильный маг даст твоё местоположение с точностью до дома, но это явно не твой уровень. По этим бумагам они знают только, что ты ещё в посёлке, - стражник охотно давал мне пояснения, - а в остальном - ты уже не дал себя ограбить, убил двух членов гильдии, при встрече они всё равно станут тебя убивать.

Служивый заговорил с жаром, - а ты не позволяй! Сам их вали! Приплыви в Ремуз и получи по векселям серебро, пусти их без штанов!

Он застенчиво улыбнулся, - и нам будет меньше работы.

Глава 4

Я отправился в гостиницу, на ходу обдумывая положение. Ясно, что из приличного отеля нужно съезжать. Даже если получится забаррикадироваться в номере, могут подбросить отраву или попросту сжечь вместе с гостиницей. Да и не сожгут, допустим, и не станут травить, я что, мечтал провести остаток дней в гостиничной конуре, подперев двери шкафом?! Не для того я две недели качал силу духа, чтобы закончить свой путь засранцем!

Кстати, сила духа позволила взглянуть на ситуацию без истерики. Где, спрашивается, лучше всего прятаться от убийц и полиции человеку при деньгах? Конечно же, в публичном доме! По телевизору видел фильм про дореволюционный публичный дом, там человек забрал казённые деньги и подался в бега – до ближайшего борделя. Так по просьбе администрации заведения, пока он все казённые средства до грошика не пролюбил, его полиция никак не могла найти, хотя и справлялась о его здравии по два раза на день.

В отеле, войдя в фойе, я хотел честно предупредить, что в силу изменившихся обстоятельств вынужден покинуть гостеприимный приют, но не успел открыть рта. Портье, субтильный мужичонка с тонкими усиками на бледной рожице, обрадовался, как меня увидел, возвестил, что ужасно сожалеет, но весь второй этаж закрыт на санитарную обработку. Будут травить клопов, которых по его же заверениям не было.

Я потребовал назад плату в двойном размере и помощника для переноски багажа. Портье предложил вернуть тройной размер, только бы я сам справился со своими вещами. Пришлось соглашаться, понятно ведь, из-за чего я стал таким токсичным. Однако быстро здесь разносятся новости!

Я поднялся в номер и стал собираться. Уложил всё в один саквояж, ну, не беда, если костюм белого бархата слегка помнётся. Вряд ли скоро понадобится, мне белое не идёт. Главное – книга и лук, потом ценные бумаги в папке, двести серебряных монет в мешочке и под конец утрамбовал шмотки.

Вежливо простился с портье и вышел на улицу, внимательно огляделся. Опасности не заметил, кажется, до ночи меня решили не убивать. Я направил стопы в направлении звуков скрипки, пианино, мордобоя и похабной ругани. Вернее, туда, где я их не так давно слышал.

Прошёл немного по памяти и получил подтверждение, что в заведении всё по-прежнему, только никого пока не бьют и не ругаются. Я счёл это добрым знаком и решительно направился к дверям «Салуна у…» - изрядный кусок вывески был утерян.

Вошёл в зал, прищурился в сумраке после яркого солнца улицы. Невысокий закопченный потолок, за столиками, судя по облику, лесорубы. Напротив входа в глубине виднеется стойка, за ней маячит некто в шляпе с загнутыми краями. Справа от стойки мужик играет на пианино, и девушка пиликает на скрипке. Слева ещё один проход, наверное, на второй этаж.

Лесорубы меня заметили, примолкли, повернули ко мне головы. Я пошёл между столиками к стойке, они так же молча следили за мной. Враждебности не проявляли, а взгляды их мне безразличны, к стойке я подошёл, даже немного повеселев.