Персонных дел мастер

Гюйссен доверял чувству временами более, нежели разуму, хотя он и преподавал прежде математику в Страсбургском университете и доказывал студентам, что человек есть разумная машина. Но после того как занялся большой европейской политикой, он перестал доверять только суждениям разума. Временами в дипломатии чувство вернее разума, а логический расчет на поверку оборачивался неразумным решением.

Опасения русского посланника оказались не напрасными.

— Мой дорогой Гюйссен, — сквозь зубы процедил

император,— поверьте, мне тяжело говорить, но я не вижу выхода: я принужден выдать этот несчастный ,,полк королю Карлу, иначе шведские драбанты через две недели будут поить коней в Дунае. Вы знаете этого протестанта в солдатских ботфортах. Он берет в империи все, что хочет. Бедный король Август был принужден выдать ему вашего посланника, этого несчастного Паткуля, которого шведские палачи четвертовали, а я выдал бедного графа Зобара, отказавшегося пить за здоровье шведского короля, и признал Карла опекуном протестантов в своем собственном владении, в Силезии. Да что говорить, дорогой барон, я не уверен, что я сам не перейду из католичества в протестантство, если шведскому королю это будет угодно... В конце концов, как показал добрый Генрих IV Бурбон, «Париж стоит мессы». А вы просите за полк, когда речь идет о душе императора. Единственно, что я могу для них сделать,— это направить их в атаку на французские позиции. Пусть они лучше погибнут в честном бою, чем сгниют на шведской каторге. Впрочем, шведы ведь могут просто перебить пленных, как то сделал Рёншильд под Фрауштадтом. Все-таки ужасная вещь — большая политика. В ней жизнь человека ничего не стоит!— Император закрыл лицо руками, давая понять, что аудиенция окончена.

Тем же вечером посланец Гюйссена поскакал из Вены к Рейну.

Княгиня Дольская в католицизме обретала бессмертную душу. Полька, она никогда не чувствовала себя полькой, — она была католичкой, подданной той таинственной духовной державы, центр которой был в Риме, державы, не признающей границ и наций, а только веру в католические догматы. Ее бог был воинственным богом и имел мало общего с библейским Христом.

Как фанатичная католичка, княгиня ненавидела Россию не только как враждебную страну, а как область иного духа, манящего своей беспредельной широтой. Сила этой страны заключалась в ее терпении. Страна сия точно поджидала, чтобы ее час настал. Россия была готова явиться Европе, войти в ее семью и тем продлить Европу до Тихого океана.

Один шведский король мог закрыть двери, распахнутые царем Петром. И хотя Карл XII был протестант, и следовательно, тоже схизматик, он нравился

княгине силой веры в оружие и дисциплину солдатской казармы.

В просторной келье для знатных гостей львовского монастыря доминиканцев княгиня Дольская в то раннее весеннее утро принимала разных людей. К ней явился сперва какой-то юркий и черноглазый грек, затем его сменил ближайший советник княгини иезуит Зеленский, приведший с собой человека совершенно уже не монашеского обличья.

Рослый одноглазый вояка и сам понимал, что монашеский капюшон плохо скрывает его воинственную и свирепую наружность. Потому он шел за Зеленским через монастырский двор низко согнувшись, дабы какой-либо случайный прохожий не рассмотрел его лицо со знаменитым тройным шрамом.

— Постой здесь!— приказал ему Зеленский и тенью проскользнул в келью пани.

— Ну что, ты нашел Гальку?— Голос пани княгини дрожал при одном упоминании этого имени.Ах эта холопка, так обманывать меня три года подряд! Это она, конечно, помогла тогда Сонцеву у Яблонских, она же предупредила его и о том, что Михаил Вишневецкий готовит великий мятеж в Литве. И что же, русские успели послать драгун, и Михаил вынужден был бежать к королю Станиславу. А кому он там нужен, один?! Конечно, Станислав теперь отберет у него пост великого гетмана литовского и передаст его Сапегам. Была, правда, надежда на Быховскую фортецию, но здесь поспешил -комендант, этот Синицкий. От великой жадности и невеликого ума напал на русский денежный обоз и сидит сейчас в Быхове, как синица в клетке. Русские не сегодня завтра возьмут Быхов и выбьют последний козырь Вишневецких,— ведь Быхов был самой знатной крепостью по дороге в Смоленск. Вот что наделала проклятая девчонка!

— Я и мои люди обыскали весь Львов, но она как сквозь землю провалилась.

— Искали ли на дорогах?..

— Искали, пани. Но на дорогах к Киеву не наша власть, пани. Там всюду стоят русские полки и казаки.

— Кстати, насчет казаков, Зеленский. Иван Степанович Мазепа прислал ко мне поутру rpeifia Згуру с письмецом. Он сообщает, что царь Петр посылает в Саксонию тайное посольство — искать через французов мира с королем Карлом. Ведаешь, что это значит?

— Король Карл XII никогда но заключит с царем мира, пани.