Persono malmoderna (СИ)

   Поток информации обрушился на меня и... оказался вполне себе крошечным. Мозг работал все быстрее и быстрее. Внутри нарастал зуд. Перед глазами понеслись цифры. Уравнения. Это успокаивало.

   Я никогда не любил математику, но тут вдруг понял, насколько легок, красив и понятен ее язык. Школьные уроки, крупицы статистики и теории вероятности в институте - мучительные крохи знаний. Смешно. Так все просто!

   Оглянулся вокруг. Существо передо мной. Идеальные пропорции тела и движений. Вокруг овеществленные фракталы. Как правильно и точно! Шагнул вперед. Мое тело несовершенно! Оно двигается крайне неэффективно. Почему? Формула...

   Внезапно шар с моей головы соскочил, повинуясь легкому движению Эльфа. Все закончилось. Гена успел подхватить мое падающее тело - ноги отказали. Пот градом катил по спине. Дыхания не хватало. Голова раскалывалась от боли.

   Ко мне подскочила Эльфа, насильно влила в рот горьковатую вязкую жидкость. Стало чуть легче.

   - Ч-что со мной, - говорить было нелегко. Боль в голове притупилась, но все еще была очень сильной. Замутило.

   - Пойдем, дядя, - снова жизнерадостно и громко воскликнул Гена. - Все хорошо будет.

   Сил спорить не было. Гена обхватил меня и почти что потащил прочь. Минут десять мы брели обратно по коридорам. Никто с нами не попрощался, а проходящие мимо эльфы не обращали никакого внимания.

   ***

   Потом он понял, что зря боялся. Точнее, боялся не того. Новая старшая после всех изменений стала совсем иной. И ее привязанность к новому старшему пропала. Он не знал, почему так произошло. Да и не стремился узнать. Он хотел лишь одного - чтобы новый старший остался с ним. И пока план работал. В новом старшем не было тех изменений, которые он замечал ранее в таких, как он. Он чувствовал, что новому старшему не нравится все, что происходит вокруг него. Теперь беспокоил только болванчик. Новый старший слишком привязался к нему. Но болванчика можно было и оставить.

   ***

   Смутно помню, как мы вышли и куда двинулись дальше. В голову словно вбили колокольчик, и при каждом шаге он отдавал гулом и болью по всему телу. Я закрыл глаза и монотонно шагал, положив Гене руку на плечо. Ветер обдувал лицо, и лишь это ощущение приносило облегчение.

   Сколько мы так шли - не знаю. Наверно часа два. А может, и пять минут. Время перестало иметь значение.

   Шаг - язычок колокольчика в голове ударяет по черепушке. Боль. Еще шаг. Удар по другой стороне черепа. Качает. Еще шаг...

   Гена постоянно говорил, подбадривал.

   - Давай, дядя. Держись. Скоро придем.

   Но я его почти не слышал. Звон колокола в голове заглушал все звуки. Через некоторое время остался только гул.

   Наконец Гена остановился. Я приоткрыл глаза. И вправду деревня. Он втащил меня в один из домиков, усадил в кресло.

   Наверное, я отключился. Когда очнулся, за окнами была темень. Гена лежал на диване и смотрел в потолок. Его лицо показалось странно бледным и неподвижным. Рядом сидел Лупо. Как обычно, смотрел не мигая, чуть наклонив голову. Длинные уши слегка подрагивали.

   Я попытался погладить пса, но он не дался. Подбежал к кровати и ткнулся Гене в щеку. Тот сразу встал. Лицо нормального цвета, широко улыбается.

   - Привет, дядя! Ну ты и горазд спать! Вставай, пожрать надо.

   Мне все это надоело.

   - Гена! Объясни мне, наконец, что происходит! - зло перебил я старика.

   - Пришел в себя, дядя? Хорошо. Объясню. Но сперва попьем чаю. Негоже на голодный желудок важные разговоры вести.

   Несмотря на мое недовольство, он не сказал ни слова по делу, пока не налил чай, не вытащил из шкафа каких-то пирогов. Выставив это все на стол, Гена заставил меня выпить кружку травяного настоя и съесть три пирожка со сладковатой начинкой.

   На вопрос, с чем пирожки, Гена лишь отмахнулся.

   - С гнилушками! Ешь! Тебе силы восстановить надо!

   Сам он не притронулся ни к чему, но дал целый пирожок Лупо, и тот его с удовольствием сжевал. Потом Гена убрал со стола, сел и уставился на меня озорным взглядом.

   - Ну, Борис, слушай.

   Я встрепенулся. Гена впервые назвал меня по имени. Его голос странно изменился. Исчезла ирония, смешки, уханья. Стал говорить четко, размеренно.

   - Ты в том месте, которое триста двадцать три года назад называлось Санкт-Петербург. Ты умер, когда гулял в парке. Инфаркт. Дочь успела вовремя. Всякий раз, как ты приезжал туда, она следила за тобой. Опасалась. И не зря! Девочка заморозила твое тело. И переправила в Федеральную Криогенную Компанию.

   - Дед, ты чего несешь?!

   Я вскочил. Гена схватил меня за руку. Горячая сухая ладонь. И словно батарейку вынули - сил стоять, спорить, угрожать - не осталось. Я плюхнулся назад на стул. Гена улыбнулся и продолжил.

   - Сейчас появились технологии, позволяющие оживлять таких, как ты. К сожалению, почти все из вас кончали самоубийством, если сразу попадали в современный мир. Пришлось придумать спектакль, чтобы понять, как ты будешь реагировать на все вокруг.