Перспективы бессмертия

Будет ли замороженный человек достаточно мертвым, чтобы его выгодоприобретатели смогли получить страховку? В большинстве случаев будет два выгодоприобретателя — наследник и компания, обеспечивающая заморозку и управляющая трастовым фондом. На первый взгляд, ответ кажется очевидным: поскольку некто умер в соответствии с обычным ходом событий, актуарный базис[66] его страхового полиса не меняется, поэтому страховая компания не понесла никаких дополнительных потерь и должна расплатиться. Но после дополнительных размышлений, становится ясно, что все не так просто.

Не возрастет ли количество самоубийств? Вполне вероятно, что некоторые люди, не настолько отчаявшиеся, чтобы встретить окончательную смерть, готовы будут выбрать преждевременную смерть с дальнейшей заморозкой, надеясь после пробуждения найти новую жизнь без старых проблем.

Данный конкретный вопрос может быть легко решен. Сегодня страховые компании обычно осуществляют выплаты, только если самоубийство произошло после двух лет после покупки полиса. В эпоху заморозки страховые компании либо будут включать в договор прямой запрет на самоубийства или использовать некую плавающую шкалу на основании своего опыта. Некоторые наиболее предприимчивые личности могут попробовать представить самоубийство как несчастный случай, но это будет не очень просто, ведь тело не должно быть серьезно повреждено и должно быть как можно быстрее заморожено. Так что выпадение из окна или падение на рельсы перед поездом не подойдут.

Самоубийство всегда было незаконным. Граф Биркенхеда писал, что в Англии восемнадцатого века, как минимум однажды, за попытку суицида негодяй был вздернут на виселицу! (6) Конечно, поделом ему. Теперь за самоубийство снова начнут карать, возможно, путем наложения штрафов на имущество замороженного, который в результате проснется не таким обеспеченным, как он надеялся. Мы не можем позволить людям просто сбегать в будущее, уклоняясь от ответственности.

Но противозаконность самоубийств нужно будет тщательно пересмотреть, ведь, очевидно, могут быть и смягчающие обстоятельства. Если какой-то бедняга медленно и мучительно угасает от рака, он может решить убить себя и быть замороженным — чтобы избавить себя от страданий и заморозить свое тело в лучшем состоянии, а также сэкономить на счетах из госпиталя. В похожей ситуации могут оказаться и несчастные с серьезными уродствами и отклонениями. Законодательные органы наверняка установят определенные стандарты, а суды начнут выдавать разрешения на самоубийство.

Можно также отметить потребность в новом слове, чтобы можно было отличать гибельный суицид от принятой по собственному желанию временной смерти. Возможно, первое мы будем называть «суитерм» или «суикапут», чтобы показать, что человек не просто убил себя, но действительно покончил с собой.

Убийства из милосердия

С вопросом самоубийств напрямую связана проблема убийств из милосердия. В каких случаях (если такое вообще будет возможно) наследнику будет позволено решать, следует ли заморозить человека или позволить ему и дальше медленно угасать? При каких условиях смогут суды это разрешить?

Если старый родитель находится в доме престарелых, а его умственные способности уже почти исчезли, правильно ли будет держать его там и дальше? Не будет ли лучше заморозить его до того, как его мозг окончательно разрушится? И не будут ли финансовые средства семьи использованы с большей пользой в трастовом фонде, чем для оплаты счетов дома престарелых.

Как насчет ужасно уродливого и дефективного ребенка, например, с тяжелым случаем кретинизма? Должен ли он жить дальше как обычно, ценой горьких переживаний близких? Не будет ли ранняя заморозка настоящим милосердием? Некоторые могут сказать, что если мы заморозим всех кретинов, то мы не сможем изучать кретинизм. Другие пойдут еще дальше и скажут, что если мы заморозим все трупы, то студентам-медикам будет нечего кромсать на первом курсе в анатомическом театре. Тем не менее, вероятно отказавшихся от заморозки будет достаточно, чтобы исправить положение, поскольку они наверняка передадут свое тело в дар медицинским школам!

Гнетущую проблему уродливых и дефективных детей нельзя не принимать в расчет. По словам Джейн Гуд, «в целом, примерно у трех новорожденных из ста есть серьезные патологии». (35) Большинство из них, конечно, не будут нуждаться в заморозке; они либо сразу умрут естественным образом, либо будут вылечены, либо смогут при помощи медицины жить, не очень серьезно страдая. Но подумайте о тяжелых случаях церебрального паралича. По данным Джесси С. Уэст, в 1954 году в Соединенных Штатах жило около полумиллиона жертв этой болезни. Многие из них имели нормальный интеллектуальный уровень, хотя, глядя на их лицевые гримасы, на то, как они пускают слюни и слушая их неразборчивую речь, неосведомленный наблюдатель мог предположить обратное. В то же время, многие страдали серьезной умственной неполноценностью, а примерно 13 процентов считались полностью необучаемыми. (127)