Перспективы новой экономической политики

Первый период, начальные ступени которого мы теперь, осенью 1921 года, проходим, характеризуется сравнительно мирным сожительством и того и другого процесса. Кулак, экспроприированный в период существования комбедов, лишенный избирательных прав в Советы, взятый вообще под подозрение, особенно в области спекуляции, использования наемного труда и накопления, этот кулак переживает состояние человека, вырвавшегося из тюрьмы. Замена разверстки продналогом вполне его устраивает, по крайней мере на первый период, пока не захочется лучшего, эта замена дает кулачеству больше, чем могло бы ожидать их по крайней мере при существовании Советской власти. Кулачество расширяет посевную площадь, использует накопленные денежные рессурсы для улучшения скота, пополнения запасов инвентаря и начинает залечивать раны, нанесенные ему комбедовской политикой. Среднее кулачество также с удовлетворением встречает замену разверстки продналогом и охотно откупается от государства взносом причитающегося с него налога. Вместе с тем из него выделяется слой, который с уровня потребительского хозяйства, сводящего концы с концами без излишков, стремится развить продукцию в таком размере, чтобы иметь эти излишки для накопления. Если не считать продналогом эмиссии, образующие часть доходов крестьянского хозяйства, в условиях настоящей экономической политики нет препятствий, которые стояли бы на пути этого процесса. Что касается городской торговли, то слой городских торговцев находится в медовом месяце «первоначального накопления». Переход от запрещения почти всякой торговли к беспрепятственному товарообороту, огромные прибыли на первых ступенях возрождения товарообмена, пока конкуренция еще не велика, заставляют торговый класс ловить момент. Этому классу в этот период не до политики. Он мирится пока с существованием Советской власти, сократил подпольную и злостную агитацию против нас, ему теперь некогда этим заниматься, он осуществляет с лихорадочной поспешностью формулу Д – Т – Д, каковая формула в период падающего курса рубля не дает времени для посторонних занятий. Этот слой охотно платит все налоги, пока скромные, сейчас же перекладывает их на покупателей и даже рад тому, что самым фактом обложения Советская власть легализует на практике его промысел. Что касается арендаторов средних предприятий, то они только что приступают к хозяйничанию и, разумеется, в этот период не представляют из себя сколько-нибудь крупной величины в экономике страны, а с другой стороны, не имеют пока пунктов для столкновения; перспективы, раскрывшиеся столь неожиданно приятным для воскресших из мертвых Колупаевых и Разуваевых, что им теперь также не до конфликтов.

То же надо сказать и про ту группировку мелко-буржуазных сил, которая образуется внутри и вокруг кооперации, особенно производительной кооперации. Кооперация не может стронуться с места без государственной поддержки. В тот период, когда отделение от государства и переход на враждебную к нему позицию означает отделение тощей кооперативной кассы от государственной, трудно, разумеется, ожидать от кооперации резкого разрыва с пролетарским государством. Тем более, что раньше, чем мелко-буржуазные силы в кооперации решили бы перейти в резкую оппозицию к Советской власти, они должны сгруппироваться, дать бой и победить советские силы внутри самой кооперации. Эта настройка классового состава кооперации, с одной стороны, необходимость блокироваться с пролетарским государством в важнейшем пункте, в борьбе с частной торговлей, выгода союза, а не разрыва с государством по многим другим причинам, – все это затрудняет враждебным пролетариату силам резко повернуть аппарат кооперации против государства в защиту интересов зажиточного крестьянства. Но тем не менее, благодаря тому, что кооперация за время революции была местом скопления антисоветских сил из так называемых специалистов, эта кооперативная верхушка уже теперь начинает намечать линию раскола с государством, т.-е. начинает, забегая вперед, уже пытаться войти во второй период, конфликтный период двух рассматриваемых нами процессов.

Укрепление позиций, которые социалистическое государство оставило за собой, и развертывание социалистического производства, встретится с рядом препятствий, которые можно предвидеть уже теперь. Здесь чрезвычайно много зависит от господина урожая. Хороший урожай может дать сильнейший толчок развитию производительных сил в крупной промышленности, и, наоборот, повторные неурожаи могут весьма сильно задержать продвижение вперед. Урожай означает полмиллиарда лишних пудов хлеба. Он обеспечивает внесение полностью продналога даже тогда, когда крестьянство начнет позабывать о разверстке и начнет торговаться с государством уже на почве продналога.