Перст Божий

Охотник тихонько встал, стараясь не разбудить девушку, приготовил ей постель из листьев, которые прикрыл плащом, потом осторожно, подобно опытной сиделке, положил девушку на это импровизированное ложе и закрыл ее своим плащом. Не теряя ни минуты, он с помощью топоров, оставшихся после бандитов, наломал длинных ветвей, переплел их один с другими и устроил из них шалаш, который вполне укрывал и охранял молодую девушку.

— Теперь мне спешить некуда, раз Хесус здесь, — пробормотал он, — но каким образом она не у себя на асиенде дель-Пальмар? Что такое случилось?.. Отчего она очутилась в пустыне?.. Все это я узнаю.

Размышляя вслух, он набрал хворосту и зажег костер. Потом, подойдя к краю леса, он сильно свистнул, а сам

послушав с минуту, возвратился на прежнее место и сел у огня.

Прошло несколько минут; вдруг послышался шум быстрого бега; кусты раздвинулись, — и на лужайке запрыгал Негро.

Умное животное заржало, увидев своего хозяина, и начало тереться головой об его плечо.

— Где ты пропадал, беглец этакий? — сказал ему ласково охотник, — будет бегать, скоро ты мне понадобишься!

Молодой человек снял с Негро свой сундучок, вынул оттуда котелок, и занялся приготовление обеда.

Покончив со стряпней, он вымыл руки и закурил папиросу.

Около трех часов пополудни из палатки послышался шум; донья Хесус проснулась с улыбкой на устах. Но какая она была, эта улыбка! — грустно было смотреть на нее.

— Вы! — произнесла она с упреком, увидевши молодого человека, склонившегося у входа в палатку.

— Я, сеньорита! — поспешил ответить он, так как ему было понятно значение этого слова «вы», произнесенного таким тоном, — я, сеньорита, имел счастье вырвать вас из рук негодяев, которые обманом завладели вашей особой!

Молодая девушка колебалась; она была бледна и озабочена.

— Вы мне не верите? Вы сомневаетесь во мне? — сказал он с грустью, — хотите, я вам представлю доказательства моей честности, сеньорита?

— Все, что произошло со мной и с вами, до того странно, что мне необходимо все выяснить!

— Это очень легко, сеньорита; стоит вам только выйти из палатки, — и вы увидите на земле трупы ваших похитителей, а сделавши еще несколько шагов, увидите Марфильское ущелье, от которого вы находитесь не более как на три или четыре ружейных выстрела.

— Довольно, дон Руис, — сказала она, протягивая ему руку в волнении, — я была неправа, усомнившись в вас. У вас благородное сердце, простите меня!

— О! — проговорил он целуя ее маленькую ручку. — Уже за одно это я готов пожертвовать своей жизнью.

— Напротив, вы должны беречь ее, — ответила она со своей обычной обворожительной улыбкой, — кто же будет моим защитником, когда вас не станет? А теперь уйдите на минуту, дон Руис, — добавила она, переменив тон, — я сейчас приду к вам.

Молодой человек поклонился и тотчас же удалился.

Через несколько минут, приведя в порядок свой костюм, она с веселой улыбкой приблизилась к охотнику.

— Что это вы там делаете? — спросила она.

— Как видите, сеньорита, накрываю на стол. Как вы себя чувствуете?

— Превосходно, дон Руис, благодарю вас. Но как я страдала: я уже думала, что умираю, дышать мне было нечем, я задыхалась; какая это была пытка!

— Не вспоминайте про эти ужасные страдания, сеньорита; когда я освободил вас от плаща, вы были в обмороке; вашего дыхания почти не было слышно. О! Как я мучился! Как я боялся, что явился слишком поздно!

— Оставим это; теперь все прошло. Я спасена благодаря вам, дон Руис, и не забуду этого! — проговорила она с оттенком грусти.

— Увы! Я даже не знал, кого именно похитили бандиты; плащ скрывал ваше лицо; я узнал вас только тогда, когда освободил вас от него, и с отчаяния чуть не сошел с ума. Вот уж никак не ожидал встретить вас здесь, более чем в ста милях от вашей асиенды!

— Но вы, дон Руис, какими судьбами вы очутились так кстати на моей дороге?

— Я вам ничего не буду объяснять, сеньорита, пока вы не закусите, хотя бы немного.

— Хорошо, послушаюсь, чтобы не огорчить, вас хотя и не чувствую никакого аппетита.

— Все же попробуйте, сеньорита, сядьте вот тут, подле меня, на плащ. Вот чашка бульону, печеный в золе картофель, фрукты и даже немножко холодной дичи и маису, затем херес, который так помог вам.

— Вы угощаете меня прекрасной закуской, дон Руис, — сказала она, смеясь. — Видно, что вы человек предусмотрительный.

Молодая девушка выпила чашку бульона, в который обмакивала кукурузу, и съела еще сухарик.

— Теперь я исполнила ваше желание, сеньор! Объясняйте же, как вы сюда попали!

— Сам Бог привел меня сюда, сеньорита, кончено, для того, чтобы спасти вас; иначе я не могу объяснить, каким образом я очутился на вашем пути.

— Действительно, тут что-то странно, говорите же скорей, меня так интересует все сверхъестественное.

— В том, что произошло со мной, нет ничего таинственного; а напротив, все очень просто.

— Посмотрим!

— Я не стану напоминать вам, сеньорита, о нашем последнем разговоре в соборе Гвадалахары, когда я обратился к вам за разрешением просить вашей руки у вашего отца.