Перст судьбы

Что-то холодное прижалось ко лбу, я открыла глаза, баба Маня, наклонившаяся надо мной, отпрянула и резкими рваными движениями переместилась к сундуку. Сквозь ее длинную до пола юбку просвечивал лившийся из окна свет, маленькими завихрениями кружились в воздухе крошечные пылинки. Я лежала на полу в доме, каким он был до пожара, а бабуля, как когда-то, сидя на сундуке, смотрела в окно.

– Хватит разлеживаться, у тебя совсем не осталось времени – вот возьми. У меня в руках оказался небольшой сверток. – И помоги стражу, – она усмехнулась и отвернулась в окно, подперев голову рукой, – ему нелегко придется, он не должен причинить тебе вред!

Меня оторвало от земли и выбросило наружу. На улице стоял непроглядный мрак, я задохнулась от налетевшего порыва ветра, в лицо полетели хлопья снега. В отблеске фонарика, что-то сверкнуло. Острая боль в боку, затем яркая вспышка и, нечто отлетело к стене, от удара верхнее бревно рухнуло. Я отползла от сундука, в голове звучал навязчивый шепот: «Помоги ему». На трясущихся от страха ногах, я подошла к разрушенной стене. Мужчина лежал на спине, раскинув руки в стороны, шапка сбилась на бок, из уголка рта показалась струйка крови.

Незнакомец

Удар был настолько сильным, что из легких вышибло воздух. «Вот и конец», – мысль пронеслась в голове как вздох облегчения. Холод и боль предательства, выдернутые глубоко из подсознания, держащие все внутри в железных тисках, начали отступать. Боль, дикая во всем теле, как будто в омертвевшие органы начала возвращаться жизнь, растеклась от солнечного сплетения до кончиков пальцев. Что-то тяжелое со скрежетом рухнуло сверху и придавило так, что невозможно было пошевелиться: «Ну и пусть, теперь точно все». Последнее что он увидел, был водоворот снежинок в небе, сознание со скоростью уносилось ввысь и снежинки уже не кружились, просто замерли в невесомости.

«Светка сидела на лужайке, подставив лицо солнцу и вытянув длинные ноги. Ромашки и васильки, закрученные в венок, переплелись с волосами растрёпанными ветром.

– Нравлюсь? – она приоткрыла глаза, зная, что я наблюдаю.

Я лежал, из-под полуопущенных век, рассматривая открывающийся вид. Кудряшки соломенных волос почти касались травы. Тени от ресниц на щеках, легкий румянец, пухленькие розовые губки, длинная шея и шикарная грудь, выглядывающая из глубокого выреза платья. Она развернулась и улеглась, подперев голову рукой, её грудь теперь была еще ближе и игриво заманивала, тонкая талия, крутой изгиб бедер. Я глубоко вдохнул и закрыл глаза.

– Нравишься.

Она усмехнулась, сорвала травинку и начала водить ею по моей груди.

«Что она со мной делала, казалось, чуть ли веревки не вила».

Светка, такая, с виду доступная, не давала до себя дотрагиваться. Они встречались уже полгода, и все, что было допустимо в их отношениях это поцелуи и легкие объятья. В день Святого Валентина он набрался храбрости и попытался пойти в атаку, но получил пощечину и она, потом месяц не разрешала себя даже целовать. Он периодически хотел завязать с этими отношениями, как ему казалось бесперспективными в определенном плане, но каждый раз, когда готов был решительно поставить точку, что-то его останавливало. Она была такой беспомощной, со своими девичьими проблемами, что в эти моменты, становилось ее, просто жаль, и он отступал. Ужасная пытка продолжалась. Однажды, когда терпеть больше не было сил, он, находясь в компании, напился и переспал с однокурсницей, но это было не то. Совесть и злость за свою слабость выедала в душе черные дыры, несколько недель он не находил себе места, разрываемый желанием покаяться перед Светкой или все-таки промолчать и выбросить из головы эту дурь. Разум взял свое. И Светка ничего не узнала. Но, с тех пор, он начал относиться к ней с большим уважением. Один раз, когда однокурсник пытался намекнуть, что блондиночка не такая уж и недотрога, какую из себя строит, накопившаяся злость дала выход, у Егора с трудом получилось остановиться, что бы ни убить наглеца. Тогда, через неделю этот парень пришел извиняться и каялся, что специально соврал. Егор, не нашел ничего удивительного в том, что парнишка ему завидует. Высокий, атлетически сложенный, студент последнего курса, отличник, любимчик профессора, красавец с голубыми глазами. Девочки нервно хихикали, стоило ему обратить внимание в их сторону, парни молча выражали уважение. Учеба ему давалась легко, не было проекта, в котором он не мог разобраться и вывести на высокий уровень. Парню прочили большое будущее. Профессор уже тогда, рекомендовал его, как перспективного специалиста, в несколько НИИ.

Сегодня, лежа в высокой траве, под ярким солнцем, где-то в богом забытой деревушке, он таял от невесомых прикосновений. Её тело было настолько близко, что бросило в жар.

Я сграбастал ее, подмял под себя, она тихо засмеялась и уперлась в грудь кулачками. Губы были мягкими и податливыми. Пахло молодой травой и влажной землей.

– Выходи за меня!

Она немного отстранилась, замерла, взгляд черных глаз пронизывал, выворачивая душу наизнанку, и произнесла:

– Да.