Перстень Агируса

— «Курт, пойди, загляни в окно с улицы, нет ли кого-нибудь внутри библиотеки».

Я прошла на цыпочках вглубь комнаты и спряталась под компьютерный стол так, что меня не было видно из окон. Через минуту немец вернулся:

— «В комнате нет никого. Скорее всего пошла она обедать», — сказал он, коверкая по своей немецкой привычке порядок слов — «кстати...», — Мюллер противно и угодливо захихикал, — «библиотекарша меня тоже дико раздражает».

— «Мне безразлично куда потащила свой зад эта тупая энтузиастка, я досадую из-за того, что тратится драгоценное время. Придется подождать ее здесь».

Услышав такие обидные и несправедливые слова в свой адрес, я разозлилась, вылезла из-под стола и решила ни за что не открывать этим хамам, пусть хоть простоят там до ночи!

Аппетит пропал начисто, я тихонько спрятала ланч в сумку и подошла к двери, таясь и прислушиваясь, так как они продолжали разговаривать, сильно понизив голос. Я не собиралась подслушивать, но считала себя вправе узнать, какие еще оскорбления приготовил для меня уважаемый мною ранее и неуважаемый теперь доктор Бакли.

И вот что я услышала:

— «Вчера, когда я приходил расспросить библиотекаршу о рукописной книге, она мне вдруг заявила: «А откуда вы узнали о книге, мы ведь не виделись с вами ровно год и восемь дней?»», — доктор Бакли хмыкнул, — «Я ей сказал, что времени прошло больше, так как в последний раз приходил в библиотеку весной минувшего года, а о книге мне кто-то рассказал. Она захихикала и сообщила, что видела нас с тобой пятого июля прошлого года, она, дескать, проезжала по дороге и заметила меня и тебя выходившими из леса».

Повисла тишина, а потом Мюллер спросил:

— «Ну и что?».

— «У тебя память на даты гораздо хуже, чем у этой курицы. Ты что, забыл? Ведь именно пятого июля прошлого года мы разобрались с этим упертым Греем и его женой».

Я в ужасе застыла на месте, зажав рот рукой, чтобы случайным вскриком или учащенным дыханием не выдать своего присутствия.

— «Да ну? Я и взаправду не помню какого числа случилось это, честно говоря, даже на счет месяца не уверен, знаю только, что лето было», — ответил помощник.

Доктор Бакли не обратил внимания на его реплику и продолжал рассуждения:

— «Библиотекарша опасна. Я думаю, она догадывается обо всем. Когда мы разговаривали вчера, эта курица все время хитро ухмылялась и без конца намекала, что библиотеке нужны средства, что нельзя позволить угаснуть этому очагу культуры, рассказывала мне про какие-то ее дурацкие проекты. Я это воспринял как шантаж».