Перстень без камня

Все назвались. Настоятель оказался немолодым мужчиной, по которому невозможно было определить, из южан он или из северян. На архипелаге нечасто, но встречались люди, в которых было поровну южной и северной крови. В числе монахов капитан не сразу заметил двух женщин, одетых в такие же штаны и рубахи, как и мужчины. Ох и порядки здесь в монастыре, хвост им в глотку! Однако на чужом корабле свои паруса не поставишь.

Пробормотав на пустоверский лад свое имя, которое он искренне ненавидел — брат Фубо, — Крандж отодвинулся в сторонку и больше никак в разговоре не участвовал, только слушал. Зато Столваагьер как открыл рот, так и не замолкал. Он вкратце изложил историю становления и развития северной ветви отрицателей за все время с предположительного момента основания монастыря на архипелаге — начиная с горстки пустоверов, оставшихся на севере после войн, и заканчивая событиями последних лет и нынешним положением дел.

— И вот на встрече посвященных было решено донести до вас весть о северных братьях… — заливался маг, — …и выбор пал на меня…

— Зачем? — спросил настоятель.

Это было первое его слово за полчаса.

Сбитый со слова Столваагьер потерянно заморгал, но тотчас оправился.

— Зачем — что? — переспросил он с достоинством.

— Зачем нам знать об этих, как ты говоришь, северных отрицателях? — уточнил настоятель.

— Мы же братья по вере! — воскликнул маг. — Здесь, в уединении, вы обрели истинную мудрость, но потеряли связь с миром. Мы просим вас поделиться знаниями, просим быть нашими наставниками в постижении безбрежной пустоты. А мы дадим вам новых братьев — свежую кровь, рабочие руки. Опять же, есть много полезных вещей, которых вам здесь не хватает. Кто-то из вас отправится во внешний мир, взамен кто-то из северных братьев…

— Кто ты такой? — неласково прервал его настоятель.

Столваагьер снова сбился с плавной речи.

— Я пустовер, — неуверенно сказал он. — Мое имя брат Столь…

— Докажи свое ничтожество, — спокойно предложил монах, и тут маг не выдержал.

— Это еще ка-ак? — протянул он с характерным поморским акцентом.

Настоятель молча приложил к глазу сложенные кольцом пальцы. Прочие монахи последовали его примеру. Крандж тоже поддался порыву и взглянул на мир через колечко. Мир, впрочем, от этого не изменился. А вот Столваагьер повторять местный жест не стал.

— Мне незнаком смысл этого знака, — тяжеловесно сообщил он. — Однако я буду рад приобщиться вашей мудрости, братия.

— Да не брат ты нам, — презрительно сказал настоятель. — Ты не пустовер, ты пустослов. Если у вас на севере все такие, говорить нам не о чем.

Северянин побледнел, а Кранджу захотелось немедленно исчезнуть отсюда. Гордость Столваагьера была страшно уязвлена, и капитан оказался тому свидетелем. Маг этого не простит. Гарпун ему в брюхо! Крандж не хотел раньше времени отправиться к рыбам из-за чужих амбиций.

— Я не просто отрицатель, — с ледяным достоинством произнес северянин. — Я маг.

Монахи возмущенно забормотали.

— Так ты еретик? — недобро спросил настоятель.

До Столваагьера дошло, что он сделал неверный ход. Он вскинул обе ладони:

— Нет же! Постойте, я объясню. Это важно! Вы привыкли считать, что вера в Бога Нет и магические приемы взаимно исключают друг друга. Но мы на континенте обнаружили, что это вовсе не так. Можно пользоваться преимуществами обеих сторон…

— Достаточно! — гневно сказал настоятель. — Убирайся, велеречивый пустослов. Уходи сам и забирай своих людей. Не пытайся отравить нас еретическими речами. Нам ничего не нужно от северян. Мы не желаем с вами знаться.

— Чтоб тебя перекосило, тупой болван! — заорал маг, потеряв остатки терпения. — Мир изменился, понимаешь ты? Это у вас тут мозги заросли тысячелетней плесенью! Не хочешь меня слушать? Ну так я вызываю тебя на поединок веры!

— А, — настоятель казался почти довольным. — Это меняет дело. В этом я не могу тебе отказать. Истинная вера против ереси, так бывало не раз. Завтра мы сойдемся в поединке.

— Да будет так, — злобно подтвердил Столваагьер.

* * *

Прижавшись к мужу, Тильдинна Брайзен-Фаулен с грустью смотрела с террасы вниз, на бухту Трех ветров, полную лиловых вечерних теней.

— Жаль, что нам пора уезжать, — вздохнула она. — Это была изумительная поездка. Чудесный карнавал. Потрясающие приключения. Я буду скучать по островам, честно-честно. Но как хорошо будет оказаться дома!

— Эээ… Знаешь, Тиль, — осторожно начал Вальерд, — ведь мы не сможем уехать завтра поутру, как собирались.

Тильдинна наморщила хорошенький лобик.

— Но почему, Валь? Мы ведь сразу заплатили за дорогу сюда и обратно.

— У них здесь неприятности, Тиль, — терпеливо сказал сударь Брайзен-Фаулен. — Ты же слышала, что объявил главный распорядитель праздника?

— Ну да, слышала, — подтвердила его супруга. — Он сказал, что праздник продолжается. Хорошо было бы остаться подольше, но ты сам сегодня утром сказал, что у нас кончаются деньги. Надо уезжать.

— О…

Вальерд задумался.

— Если хочешь, давай спустимся в гавань и узнаем, отправится ли завтра корабль. — предложил он. — Я думаю, там нам все объяснят.

Сударь Брайзен-Фаулен ошибся.