Перстень Григория Распутина

– Помните, что сказал Селезнев? Запах теплый, соленый. – Задумчиво проговорил Юрий Петрович. – Если предположить, что Селезнев не убивал, значит, он оказался в квартире сразу же после убийства. И тогда версия Валентина может оказаться верной. Другое дело, что, как правильно заметил Мурзин, без фактов эта версия всего лишь плод нашего буйного воображения.

– Значит, надо отыскать факты! Или мы, как полковник тридцать лет назад, посадим в тюрьму невиновного человека? – горячо воскликнул Валентин.

– Нет, мы сделаем все, чтобы этого не допустить, – твердо проговорил капитан.

Увы. Сколько ни старались оперативники, им так и не удалось выйти на след настоящего убийцы, зато они сделали все, чтобы доказать невиновность Селезнева. И это им удалось, его осудили совсем по другим статьям. А вот дело об убийстве Бориса Николаевича Григорьева так и осталось нераскрытым, и ребята во главе с капитаном Ерохиным еще долго переживали свое фиаско. А полковник Чубов, лежа бессонными ночами в своей постели, гадал, что же, точнее, кто связывает эти два дела о перстне Григория Распутина? Кто мог так хорошо знать историю старого преступления? И была ли это месть, или просто жажда завладеть чудесным перстнем. Волшебным, как считал покойный Балабайченко, настолько веривший в его силу, что продал за обладание им все. Друзей, совесть, душу.

Глава 28 11 июля 2018 г. Санкт-Петербург

С Никитой Саня столкнулся в дверях конторы на проходной.

– Здорово, – деловито протянул он руку Макарову и насторожился. – Чего это ты такой довольный, как будто в лотерею выиграл?

Надо сказать, Саня сегодня и сам был преисполнен оптимизма и радужных надежд и в принципе не склонен был терять ни минуты на пустую болтовню, а прямиком намеревался отправиться к Филатову. Но уж очень ярко сверкали глаза у Никиты Макарова, и вид у него был просто вызывающе самодовольный. Пришлось отвлечься.

– Да так, ничего, – уклончиво ответил Никита, стараясь придать лицу выражение будничной скуки. – Ты извини, Сань, мне сейчас к Филатову заскочить надо.

– Слушай, Никит, я тоже к нему иду, давай я первый, буквально минуты на две, а? А ты уж потом занимай его сколько влезет, – бочком, протискиваясь вперед, предложил Саня.

Но, видно, и у Никиты намерения были самые серьезные.

– Нет, Сань, ты извини, но давай наоборот. Мне тоже всего две минуты, но у меня во как горит, – провел ладонью по горлу Никита, прижимая Петухова к стенке и стараясь проскользнуть вдоль перил вперед.

Не тут-то было. В кабинет Филатова они ввалились, сцепившись в плотный комок, продолжая убеждать друг друга в необходимости уступить очередь.

– Эй, вы, двое из ларца! – грозным окриком привел их в чувство капитан. – Ну-ка встали по стойке «смирно»! В чем дело? В каком виде являетесь в кабинет начальства?

– Артем Денисович! Это по делу Ситникова! Я такой факт нарыл! Я знаю, кто Ситникова грохнул, у меня доказательства есть! – оставляя в покое Макарова, возбужденно докладывал Саня. Но Никита тоже не отставал и орал с ним на перекрик.

– Артем Денисович! Я дело Ситникова раскрыл! Тут такое всплыло! Надо ехать убийцу брать!

– Так, – хлопнул ладонью по столу капитан. – Замолчали оба. Докладывать будете по старшинству. Петухов. Слушаю.

Вот за что Саня любил свое начальство, так это за справедливость!

Саня довольно взглянул на скисшего Никиту и, набрав в грудь воздуху, вывалил самую суть:

– Артем Денисович, я нашел убийцу! И перстень Ситникова тоже! Надо срочно брать Григорьева!

– Откуда ты про Григорьева знаешь? – забыв о приказе, вцепился в Саню Никита так, словно тот у него идею украл. – Я же первый его раскопал!

– Ты – Григорьева? Да как бы ты смог? Да без Алисы бы ничего не вышло! – с не меньшим подозрением обратился к нему Саня.

– Так, лейтенанты, а ну-ка цыц! – снова рявкнул на них капитан, на этот раз громче и строже. – Петухов, кто такой Григорьев? Коротко, ясно, по делу.

– Есть! Значит, так. Григорьев Сергей Борисович, бывший актер, пенсионер, сильно пьющий, проживает на проспекте Мориса Тереза, вчера днем подарил внучке перстень, который некогда принадлежал его отцу, но потом вроде как куда-то пропал, а тут вдруг снова объявился. Перстень этот я опознал, принадлежал покойному Ситникову. А внешность Григорьева точно совпадает с фотороботом, составленным соседкой Ситникова. Я проверил, – торопливо докладывал Саня. – Перстень этот считался в семье вроде талисмана. Все.

– Та-ак, – многозначительно проговорил капитан. – Макаров.