Перстень Харома

Когда первые лучи заглянули в окно спальни, Мо поднялся, а потянувшаяся за ним Манароис шёпотом спросила: «Ты возвратишься?» — на что он ответил: «Да», — и поцеловал. Неожиданно для себя Манароис обнаружила, что она видит и столь резкая перемена в её состоянии, так её поразила, что она закрыла глаза и осталась в постели, чтобы привыкнуть. «Это сделал ты?» — спросила она в уме, и он мысленно подтвердил: «Да».

Она не вышла провожать, а, свернувшись калачиком в постели, заснула, чтобы набраться сил и жить в мире, где она всё видит, а Мо от дверей сиганул в небо. Его преследовала необычная для него эйфория, и он мог думать только о женщине, покинутой им. Женщине, живущей, в отличие от других, больше тысячи лет и никогда не увядающей. Словно время для неё остановилось, а рядом, как мимолётные искорки, пролетали чужие жизни.

Занятый своими мыслями, Мо чуть не пропустил Боро и, поэтому, приземлился за городом, решив зайти в Боро котом, чтобы незаметно всё разузнать и не травмировать ненужным сообщением. Но так как кот из него получился громадный, ни о какой незаметности не могло быть и речи. Всякое домашнее животное знало огромного рыжего кота, что уже говорить о жителях.

Шагая по улице, Мо едва успевал отвечать на приветствия, не понимая, почему раскрыта его конспирация. Если бы здесь была Маргина, то она бы сказала: «Мо, ты тупой», — а поскольку её здесь не было, то Мо продолжал обманывать себя.

Встретившийся ему Парк, брат Леметрии, радостно его приветствовал и спросил:

— Ты куда?

   На неясный ответ Мо, типа «мимоходом», Парк деловито сообщил:

— Тебя Фогги ждет. Пойдём, проведу.

Порывшись симпотами в голове Парка, Мо узнал, что ждут, вообще, не его, а Маргину, но решил, что лучше пойти и поковыряться в голове Фогги. Вообще-то, поковыряться в голове Фогги он мог и на расстоянии, отправив симпоты вперёд, но уже перенял дурную привычку Маргины – услышать слова и сравнить их с тем, что твориться в голове.

В это время Фогги спорил с Эстатой, неизменной помощницей Главного Марга, о новых землях вдоль реки Леи, в её низовьях, на которых Фогги собирался поставить небольшие постоянные посты, а Эстата советовала не тратить напрасно силы и средства. Столь горячие прения были прерваны головой Мо, которая воткнулась в дверь с вопросом:

— Я не помешал?

Фогги, не действовавший напрямую с такой сущностью, как Мо, подробно рассказал ему о ситуации, удивив большого кота тем, что у него сказанное не расходилось с мыслями в голове. Мо даже стал уважать Фогги и сообщил, что он знал: Байли жива, Марэлай тоже, а вот Дуклэона, который интересовал Фогги, он сразу не видел, пока не считал в голове Главного Марга его симптоматику. Дуклэон тоже был жив, о чём Мо сразу сообщил Фогги, который, узнав местонахождение потерянных, тут же воспрянул духом, предлагая отправить к ним экспедицию.

На вопрос Фогги, куда девался Хенк, Мо не мог ему ответить, так как его симпоты Хенка не видели, и для него его исчезновение было загадкой. Мо нарисовал Фогги подробную карту, по которой тот мог отправиться в путь, и, сообщив ему, что он догонит его в пути, улетел к Манароис, предвкушая любовные наслаждения, которые его ждут.

* * *

Они порядком устали, и виднеющаяся по левому борту высокая оконечность Земли Харома подгоняла их, вызывая у них желание скорее туда добраться. Перчик, как обычно, сидел на вёслах, а Витер старался ему помочь, подгребая то справа, то слева коротким веслом на корме. За время поездки они крепко сдружились, даже можно сказать, прикипели друг к другу, понимая с полуслова.

Один раз их долго преследовала акула, редкая в этих местах, не способная добыть решек под куполами и посчитавшая добычу в лодке более лёгкой. Она отстала на второй день, получив веслом по носу, но ещё долго и Витер и Перчик всматривались в волны, опасаясь настырного хищника.

Кончик мыса поднимался высокой горой, на вершине которой возвышалась громада скал, удивительно похожая на фигуру человека. Слева тянулась заросшая лесом долина, которая дальше переходила в каскад гор. Перчик решил, что лучше не заходить далеко, а заправившись водой и собрав лесные дары, которые они смогут найти, отправится дальше к неизвестной земле, надеясь на то, что она может оказаться Страной Маргов и Фрей.

Витера он собирался забрать собой, считая, что ему нечего делать одному, а пора, наконец, приобрести нормальную семью. Под нормальной семьёй Перчик подразумевал свою, полагая, что Леметрия будет не против, а если нет, то он вырастит Витера сам. Разговора с Витером на это тему Перчик не начинал, подразумевая, что тот согласится, тем более что мальчик был очарован разговорами о Стране Маргов и Фрей.

Они пристали к самому кончику мыса, в том месте, где заросли леса и кустарника оккупировали всё пространство, опускаясь до берега, так что ветки деревьев купались в воде. Привязав лодку и прикрыв ее нависающими ветками, Перчик и Витер отправились на поиски съестного, надеясь раздобыть что-нибудь отличное от надоевших устриц и поискать источник с пресной водой.