Перстень Луизы

Фоде было чуть больше сорока лет. Атлетически сложенный, он мог делать по дому абсолютно все. Первое время Вадим и его жена удивлялись, как хорошо все у боя получалось. Особенно восхищало Надежду мастерство, с каким он отглаживал брюки и рубашки утюгом на углях…

Хирург решил, что нужно было собираться на работу. Он позавтракал и сходил за машиной. Приехав в госпиталь, заставил себя заняться ревизией инструментов в кладовой – врачи общей практики еще не пришли и направлять на консультацию больных было некому. А сидеть без дела Вадим не мог.

Время тянулось ужасно медленно, и в голову лезли самые невероятные мысли. Росло беспокойство за жену, которая как раз в это время должна была проходить таможенный контроль и садиться в самолет. Казалось бы, беспокоиться не о чем: ничего запрещенного Надежда не везла. Да и старший группы обещал, что они с консулом проводят ее через таможенный контроль (вещи были хорошо упакованы, и очень не хотелось их перетряхивать). Правда, смущало то, что новый консул был излишне мягким человеком, к тому же не умел он быстро сходиться с людьми и решать неожиданные проблемы, как это делал его предшественник. Новый дипломат демонстративно не употреблял спиртное – наверное, это было правильно в период горбачевской антиалкогольной кампании, но мешало ему находить общий язык с местными чиновниками, которых совершенно не интересовали предписания на этот счет советского генсека. Все это очень сказывалось на его основной работе, которая во многом зависела от коммуникабельности человека – за бутылкой пива или за рюмкой джина многие вопросы решаются быстрее, что у нас, что в Африке (марьяж, как известно, он и в Африке – марьяж)… Если же учесть, что и новый посол вышел из партийных функционеров «перестроечного» призыва, не знающих даже английского языка, то можно представить себе уровень дипломатической работы в посольстве на тот период…