Перстень Парацельса

Ярость, боль, разочарование… Но главное — боль! Вот что в крике: боль!

Громов орёт от невыносимого, нечеловеческого страдания и на глазах ошарашенных противников начинает рассыпаться, распадаться на мелкие чёрные осколки, которые подхватывает и уносит куда-то осенний ветер. На мелкие чёрные лепестки, больше походящие на пепел…

Секунда… Две… Пять… Чёрный туман, в который обратился Виктор, рассеялся, оставив лишь два пылающих глаза, а затем исчезают и они…

И лишь тогда Меркель замечает стоящую у ограды блондинку.

Замечает и теряет сознание.

ЭПИЛОГ

— Перстень Парацельса очень давно является собственностью Хранителей, и мы несём за него ответственность…

— Но почему вы не спрятали его в какое-нибудь надёжное место? Почему не убрали так, чтобы не было возможности похитить его? — перебил девушку Джафаров. — Ведь люди гибнут!

— Люди гибнут по разным причинами. — Лариса вежливо улыбнулась. — Автокатастрофы, войны…

— Вы надеетесь, что кто-нибудь сможет провести эксперимент до конца, — понял Меркель. — Вы ждёте.

— Не совсем так, — поморщилась девушка. — Я и мои предшественники, все мы в обязательном порядке пытаемся объяснить возможности Перстня, предупредить, но… — Ещё одна улыбка. — Как правило, Перстень у нас крадут. И не выслушивают до конца.

— Вот я и спрашиваю: зачем вы его показываете? — вновь подал голос Джафаров. — Зачем позволяете его красть?

— Затем, что в правильных руках он способен принести много хорошего.

— И сколько раз Перстень попадал в эти «правильные» руки?

— Ни одного.

Иллюминат покачал головой, но промолчал. Лариса вздохнула и продолжила:

— Поэтому в артефакт давным-давно встроено магическое устройство, сообщающее о местонахождении Перстня в момент активизации…

— Почему так? — снова перебил её Мустафа.

Но на этот раз за девушку ответил шаман.

— Потому что любой другой «маячок» легко обнаружить, — как маленькому, объяснил другу Меркель. — А во время активизации выделяется большое количество магической энергии…

— В потоке которой совершенно теряется сигнал, — вернула себе слово Лариса. — Отправив доклад, «маячок» снова отключается, и его невозможно определить.

— А вы приезжаете и спокойно ждёте, желая выяснить, что получится на этот раз…

Лариса их спасла. Появилась в последний момент, когда надежды практически не осталось, и расщепила обезумевшего Виктора «Тысячью бритв», совмещённой с заклинанием «Развеять по ветру» четвёртого уровня. Потом забрала тех, кто остался жив, не забыла тело хвана, не желая подкидывать судмедэкспертам повод для изумления, а журналистам — для броских заголовков, и даже, как выяснилось позже, вызвала полицию, подставив стражам порядка оказавшихся неподалёку бандитов. Что за бандиты и откуда они там взялись, Меркель и Мустафа не уточняли. Они знали, что Хранители относились к соблюдению режима секретности так же строго, как сами обитатели Тайного Города, и лишь молча посочувствовали неизвестным уголовникам, чьи отпечатки и прочие следы присутствия были обнаружены на месте массового убийства.

Молча посочувствовали, потому что использование матёрых бандитов для прикрытия подобных инцидентов давно вошло у магов в привычку, и «авторитетные» уфимцы просто оказались не в том месте и не в то время.

— Печально, однако все, кто выпрашивал Перстень Парацельса, пытались нас предать или обмануть, — мягко продолжила девушка. — Не было ни одного случая, чтобы Хранителю позволили принять полноценное участие в эксперименте или хотя бы понаблюдать за ним. — Пауза. — Всех мастеров церемонии сводила с ума близость абсолютной власти, возможность заполучить в своё распоряжение обладающих сверхестественными возможностями рабов… Никто не устоял. — Лариса вновь помолчала. — Нас обманывали, нас предавали, и поэтому никто из претендентов не узнал, что было написано на изъятой странице.

— Вы нам скажете? — поднял брови Меркель.

— «Они не слушают».

— Они не слушают? — удивился Мустафа.

— Парацельс так и не сумел победить дух человека, — объяснила Хранитель. — Он научился раскрывать его возможности, светлые или тёмные — не важно, важно, что научился. Он узнал, как рывком отправить человека на ступеньку выше, но при этом хотел превратить его в послушного раба. Человека!

— Разве это сложно?

— Как выяснилось, — Лариса внимательно посмотрела на подавшего голос шамана, — Парацельс сделал всё, чтобы надеть оковы и связать людей с мастером церемонии. Вся структура заклинания подчинена этому, решения, которые применил Парацельс, идеальны, оковы должны работать, но… Не работают.

— Они не слушают, — задумчиво повторил Авдотий.

— Именно.

— Мы слишком свободны, — улыбнулся Мустафа. Он понял. — Парацельсу следовало определиться, кто ему нужен: раб или сильная, раскрывшаяся личность?

— Одна опция на выбор, — подтвердила Лариса.

— Подождите! — иллюминат посмотрел Хранителю в глаза. — Но если «они не слушают», если дух человеческий и желание быть свободным непобедимы, почему вы не используете Перстень? Почему не создадите армию…

— Не только в мастерах дело, — догадался Авдотий. — Да?