Перстень Парацельса

В прихожей он отчего-то замешкался, а когда наконец разулся и разобрался с курткой, увидел, что Дарья не просто успела пройти в комнату… Она встала посреди, подбоченилась и расстегнула две пуговки на блузке, демонстрируя край кружевного лифа.

– Прекрасно, – тихо протянул он. – Прекрасно…

Вместо ответа Дарья прищурилась и сделала неуловимое, но весьма провоцирующее движение, заставившее Громова с шумом раздуть ноздри.

Он уже понял, что сегодня будет жарко.

– Ты вроде говорила, что устала, – шутливо произнёс он, сбрасывая пиджак. Прямо на пол – чёрт с ним!

– Я собираюсь отдохнуть. – Девушка чуть повела плечиками, отчего видимые через распахнутую блузку округлости игриво заколыхались. – Ты со мной?

– Скорее, на тебе.

– Пошляк!

Даша резко обхватила мужчину, прижалась всем телом и впилась глубоким, проникающим поцелуем.

«Да!»

В первый миг у Громова помутилось в глазах, во второй – он пережил острейший ожог вожделения. Грубо облапил женщину, сжал – та простонала нечто, не размыкая уст, – подхватил, швырнул на диван и набросился, срывая одежду. Восхищаясь её страстью, яростной, какой-то первобытной, и удивляясь себе, своей безбашенности и неистовству.

Они занимались сексом дико, как после длительного перерыва, и долго, словно в последний раз. Они потеряли счёт времени или вывалились из него, отвергли, чтобы не мешало наслаждению, и опомнились через пару часов, обессиленные и довольные.

– Это было великолепно, – не стал скрывать Виктор, целуя раскинувшуюся на диване девушку в щёку.

В ответ – неясная улыбка. И возбуждение в тёмных глазах.

Даша приподнялась, посмотрела на любовника и тихо спросила:

– Знаешь, о чем я сейчас думаю? – Ответа не дождалась, дотронулась пальцами до груди Виктора и закончила: – О том, что у нас вся ночь впереди.

И залилась странным, но счастливым смехом.

Глава 6

– Усталость?

– Апатия…

– Я сегодня не пошёл на работу и спал до двенадцати.

– А я – до двух. Без просыпу.

– Тоже устал?

– Руку не мог поднять.

– Это похоже на похмелье…

– Болит голова и сухо во рту?

– Вялость.

– Меня, кстати, тошнит.

– Какой месяц?

– Не смешно, пошляк.

– Что пошлого в том, что ты станешь мамой?

– По-твоему, я тоже беременный?

– Тоже тошнит?

– Тоже. – Марат выдержал короткую паузу. – От слабости.

И все посмотрели на Бранделиуса. И в их взглядах сквозило напряжённое: «Что с нами происходит?»

Сквозило холодным, арктическим ветром, готовым в любой момент взорваться яростной бурей. Сквозило сдерживаемой злостью и… страхом. Свой испуг участники церемонии старательно прятали глубоко внутри, но он прорывался, чувствовался, он управлял их вопросом: «Что с нами происходит?»

В ответ – мудрая улыбка.

Лица подопытных Антон Арнольдович читал как раскрытые книги и понимал гораздо больше, чем несли в себе «строчки», понимал всё, что прячется намного глубже, понимал, потому что знал об их состоянии гораздо больше, чем они сами. Знал, куда они идут. Знал, где окажутся.

Знал всё.

И потому улыбка получилась действительно мудрой: нетрудно изображать умника, заранее прочитав нужные ответы.

– Я не подписывался на то, чтобы быть слабым!

Бранделиус ждал этой реплики от Сатурна, но прозвучала она, как это ни удивительно, от Германа, казавшегося сильным и решительным.

«Именно такие с трудом переносят внезапную потерю привычной силы…»

Сатурн же помалкивал, сидя по обыкновению в некотором отдалении и очень внимательно наблюдая за происходящим. Тёмные очки скрывали глаза, но лицо Сатурн сегодня «держал» плохо, мимикой передавая всё, что творилось в его душе.

«Тебя крепко зацепило… Вот и отлично!»

– Вы обещали другое, – хрипло продолжил Герман.

– Разве вы этого не получили? – с лёгкой иронией осведомился Антон Арнольдович. – То «другое», о котором вы говорите, – разве вы его не получили?

Он сидел в том самом, «главном» кресле, в котором проводил церемонию и из которого были прекрасно видны все участники эксперимента. Ядро его будущей армии.

Его рабы.

Только сегодня они не расслаблены, а встревожены, напряжены от непонимания происходящего. Сегодня они жалки, но Бранделиус сдерживал прорывающуюся наружу усмешку – не время. Не сейчас.

Он сидел, спокойный, подобно императору, сведя перед собой руки так, что крупный синий камень поблёскивал чуть ниже ярких глаз, и наслаждался установившейся в гостиной тишиной. Полной тишиной, потому что его будущие рабы не могли опровергнуть его слова: они ведь действительно получили силу.

– Сатурн?

Антон Арнольдович сам не понял, почему решил начать именно с него. Решил – и всё, словно почувствовал, что так нужно.

– Мне кажется, церемония оказалась гораздо сложнее, чем мы ожидали, – сбивчиво произнёс молодой человек. – Мы не просто обрели силу…

– Какую? – машинально спросил Бранделиус. Не хотел – вырвалось, потому что ему было важно определить способности каждого из шести.

Но увести разговор в сторону не получилось. Чёрные стёкла очков несколько секунд таращились на хозяина дома, после чего Сатурн медленно продолжил: