Перстень рыбака

— Иначе это было бы страшно жестоко, ведь верно? Уж очень они были красивыми, очень храбрыми. За что же их ненавидеть? Не хочу я в это верить.

Он пошел домой и в переулке возле дверей своего дома столкнулся с соседкой.

— В соборе служат молебен по утопшим, — сказала она Чекко и, испугавшись его вида, убежала прочь.

Чекко сел в лодку и поплыл по узким каналам по направлению к набережной Рива дельи Скиавони, откуда открывался широкий горизонт, и обратил свой взгляд в сторону острова Лидо и моря. Да, ветер и в самом деле был сильный, но не ураган же. Волны на море были невысокие. И вот в такую-то погоду погибли его сыновья. Он не мог этого понять.

Старый рыбак привязал лодку, пересек площади Пьяцетта и Сан-Марко[5] и вошел в собор. Там было много народу, все стояли на коленях, в страхе прося Господа о заступничестве, ибо венецианцы с большим ужасом, нежели другие люди, воспринимают любую трагедию, случившуюся на море. Они ведь не живут за счет доходов от виноградарства или урожаев от посевов с поля, и судьба каждого из них так или иначе связана с морем. Поэтому, как только море наказывало одного из них, все остальные в смятении бросались к Святому Марку, прося его о защите.

Чекко не преклонил колено, а остался стоять. Он вспомнил, как приходил сюда со своими маленькими сыновьями и учил их молиться и во всем уповать на Святого Марка.

«Он помогает нам плавать по морям и океанам, он распахнул перед нами ворота Византии и дал нам во владение острова на востоке, — внушал он детям. — В благодарность венецианцы воздвигли в его честь самый лучший в мире храм, и ни один корабль не возвращается домой из заморского плавания без даров для собора Сан-Марко».

А как все они, втроем, радовались красным мраморным стенам собора и позолоченной мозаике его свода. Чекко говорил им о том, что никогда беда не сможет обрушиться на город, который воздвиг такой храм в честь своего покровителя.

Тут Чекко поспешно упал на колени и начал читать молитву «Отче наш», повторяя ее все снова и снова. Его вновь одолели сомнения, и он хотел развеять их молитвой, чтобы не думать плохо о Святом Марке.

Ведь этим утром и в помине не было никакого шторма. Он все больше убеждался в том, что если святой сам и не был причастен к гибели его сыновей, то он палец о палец не ударил, чтобы помочь им, и позволил погибнуть ни за грош.

Поймав себя на этой мысли, Чекко снова принялся молиться, но сомнения не покидали его.

Подумать только, что у Святого Марка была в соборе сокровищница, ломившаяся от сказочных богатств! Подумать только, что Чекко поклонялся святому всю свою жизнь и редко проходил мимо Пьяцетты, чтобы не зайти в собор и не обратиться с молитвой к святому.

Нет, не случайно именно на том самом месте погибли его сыновья. Какое это все-таки несчастье для венецианцев, что у них не оказалось лучшего заступника, на которого можно было бы уповать. Невозможно даже представить себе: святой, готовый мстить двум детям, покровитель, который не в силах уберечь от сильного ветра.

Чекко поднялся на ноги, расправил плечи, простер руки кверху и устремил взгляд к могиле Святого Марка на верхней галерее собора.

Церковный служитель ходил вокруг с большим подносом из позолоченного серебра с чернью и собирал подаяния для Святого Марка. Служитель переходил от одного прихожанина к другому, пока не подошел к Чекко.

Чекко отпрянул, словно пред ним предстал сам дьявол-искуситель с протянутым подносом. Неужто Святой Марк еще и от него требует подаяния?

Мигом схватил он крупный золотой цехин, который носил в поясе, и бросил на блюдо с такой силой, что все, кто были в церкви, услыхали звон монеты. Молящиеся вздрогнули и повернули голову. Они увидели лицо Чекко, и ужас охватил их. Казалось, будто в него вселились демоны.

Чекко быстро вышел из церкви, и поначалу ему вроде бы стало легче, оттого что он отплатил святому. Чекко обошелся с ним, как с ростовщиком, который хотел взять с него больше положенного.

«На, подавись!» — говорят ему и в лицо швыряют последний золотой, да так, что кровь заливает ростовщику глаза. Но тот не отвечает ударом на удар, а лишь нагибается, чтобы подобрать монету. Так же поступил и Святой Марк.

Он схватил цехин рыбака, хотя перед тем лишил его сыновей. Он принял дар, брошенный ему с ненавистью. Стерпел бы такое человек порядочный? Что за ничтожество этот Святой Марк — трусливый, мстительный!

Но самому Чекко Святой Марк и не думал мстить. Видно, рад был и благодарил за то, что получил монету. Он взял ее, притворившись, что дар преподнесен ему благочестиво.

Стоя на паперти собора, Чекко увидел, как два церковных служителя торопливо прошли мимо него.

— Вода все прибывает и прибывает, вот напасть! — сказал один из них.

— Что случилось? — спросил Чекко.

— Вода в склепе. Она поднялась на фут за последние минуты.

Когда Чекко спустился с лестницы, он заметил небольшую лужицу на площади у нижней ступени. Это была морская вода, долетевшая сюда в виде брызг от самой пристани возле Пьяцетты.