Перстень с чёрным агатом

— Лаки! Иди сюда! — позвал я.

Пёс вздрогнул и медленно приблизился, готовый в любую секунду откатиться на безопасное расстояние. Принюхался к рюкзаку — учуял корм. Я погладил его по спине, успокаивая, нащупал ошейник и пристегнул поводок. Лаки не сопротивлялся, дал подвести себя к машине, забрался на подстеленное старое покрывало на заднем сиденье.

Я волонтёр. Помогаю пристраивать в добрые руки бездомных животных, лечу их, разыскиваю хозяев потерявшихся кошек и собак. С чего всё началось?.. С того маленького котёнка-заморыша, который забился под мою машину.

Бабушка, заглянувшая к нам по пути на рынок, посмотрела на подкидыша с брезгливой жалостью:

— В чём душа держится… Живот как шарик, поносит, наверно, глаза гноятся. Глебушка, да ведь он подохнет у тебя не сегодня-завтра.

— Не подохнет, вылечу.

Я отнёс найдёныша в свою комнату и положил на Васькин матрасик с полосатыми рыбками. Нарушая обещание, достал из коробочки перстень, надел его и накрыл котёнка руками… Нет, он выживет, найдёт себе любящих хозяев, станет большим и сильным. Будет у него и своя лежанка, и корм, и миска молока.

Первыми очистились глаза, голубые и круглые, как маленькие пуговицы. Котёнок поднялся на тощие лапки, отряхнулся и, пошатываясь, пошёл к двери. Сам добрался до кухни и сунул нос в миску. Я смотрел и думал, что таких больных и покалеченных очень много, им можно и нужно помогать, чтобы потом не было мучительно больно.

* * *

Лаки послушно прошёл в дом, обнюхал коврик на пороге и отцовские кроссовки в прихожей, поглядел с недоумением.

— Не твой дом, знаю, — улыбнулся я.

Отвёл пса на кухню, поставил перед ним миску с кормом и снял ошейник в надежде найти телефонный номер, но это был обычный чёрный ремешок без гравировки и адресника.

Я приступил к лечению, когда пёс насытился. Приложил руку к распухшей лапе, стараясь не нажимать, чтобы не причинить лишней боли. Лаки заскулил.

— Потерпи, скоро пройдёт.

Он как будто понял и лизнул мне руку. Артефакт снова помог: через несколько минут отёк и воспаление спали, боль прошла, потому что пёс больше не поджимал лапу. Вот ещё одна спасённая живая душа! Я взял телефон, чтобы сфотографировать собаку, и тут раздался звонок. Это была Татьяна, волонтёр и администратор группы.

— Глеб, как дела?

— Нормально. Собаку забрал, накормил.

— Замечательно! — обрадовалась Татьяна. — Слушай, хозяева отозвались, просят твой номер.

— А-а-а, уже нашлись… быстро. Хорошо, можешь дать телефон, — согласился я, — пусть приезжают.

Они позвонили почти сразу. Девичий голос, который показался мне смутно знакомым, проговорил в трубку:

— Глеб?.. Здравствуйте. Я по поводу собаки…

На меня повеяло горячим ветром, пропитанным солью и йодом, солнце слепило глаза и обжигало кожу… Да ведь это же Катя! Та самая, из-за которой Макаркин потерял перстень и голову.

— Мы две недели ищем его, давали объявления… Говорите адрес, я сейчас приеду.

Она приедет! Не чудо ли это!

Я назвал адрес и стал объяснять, как проехать (у нас в частном секторе многие плутают). Катя заверила, что всё поняла, поблагодарила и отключилась.

— Лаки, хозяйка нашлась! Сейчас приедет.

Пёс вильнул хвостом, будто понял. Я кинулся к зеркалу, придирчиво рассмотрел своё отражение, причесался и надушился. Поменял майку и брюки на новые, сунул грязные тарелки в посудомоечную машину, смахнул со стола крошки. А вдруг Катя согласится зайти и выпить кофе с печеньем? Конечно согласится, хотя бы в знак благодарности.

Внезапно пришла в голову одна мысль, я даже замер. А ведь будет так, как я захочу: с перстнем всё возможно, Макаркин прямое тому доказательство. Да, хочется познакомиться с Катей. Она красивая, добрая, умная, весёлая… Она лучшая девушка на свете. Я много не прошу: пусть Катя останется на чашку кофе. Посидеть рядом с ней хоть четверть часа уже праздник.

Пропиликал домофон. Лаки заволновался, заскулил и стал царапать дверь — учуял хозяйку. Я ещё раз посмотрелся в зеркало и пошёл во двор встречать гостью.

Глава 13. Катя

Это была она. Нежное, золотисто-смуглое от загара лицо, тёмно-карие оленьи глаза, аккуратный носик и длинные блестящие волосы. У меня пересохло во рту, я глупо молчал, забыв предложить Кате войти.

— Это я звонила… — сказала она.

— Да-да, проходи… те. Пёс ждёт.

Я был словно в ступоре от лёгкого запаха её духов. По-моему, именно так должны пахнуть нимфы — цветами и зеленью. Широко распахнул дверь и пропустил девушку вперёд. В доме лаял и подвывал пёс, и когда Катя вошла, едва не сбил её с ног, лизал ей лицо, молотил хвостом и, наверно, заплакал бы, если б смог.

— Лаки, ты мой хороший… наконец-то… Спасибо, я тебе так благодарна! — подняла на меня Катя мокрые счастливые глаза. — Две недели искали, думали, что уже всё… Похудел как, бедный мой! Ах, да… вот, Глеб, возьми.

Она открыла маленькую сумочку и достала две голубые купюры.

— Не надо денег.

— Как «не надо»? Мы обещали вознаграждение.

Я поколебался, но взял: сообществу нужны средства на стерилизацию, лечение и корм.

— Говорили, что лапа опухшая, а я ничего не вижу, — забеспокоилась Катя.