Перстень с трезубцем

– Ладно, друзья мои, я смотрю, вы уже перезнакомились. Это хорошо. Но венгры должны крепко пожимать друг другу руки при знакомстве, а не лезть в драку. Запомните – мы дружный народ и в обиду своих не дадим, а потому живите всегда в мире, как мы с твоим отцом живем вот уже много лет, – и Ласло потрепал по голове сына Гиорджи.

Пока граф разговаривал с ребятишками, графиня Жомбор все это время поджидала его и, улучшив момент, с укором сказала графу Ласло:

– Граф, я выслушала историю Ханги и ее матери. Ты что, не мог действительно предупредить меня об этом? Я же не чужая Ханге!

– Извини Илона, но события так стремительно развивались, я своих родных даже не успел предупредить.

– Ну, ладно граф, прощаю. А кто-то обещал мне, что скоро общими силами ударит по врагу.

– Ах, это ты о Вадаше, уважаемая Илона, прости, но он не захотел ждать, когда я пошлю за тобой гонца, – ответил он шуткой.

– Ты точно с ним расправился? Этот демон имеет способность перевоплощаться во что-то другое, – графиня еще до конца не могла поверить в смерть барона.

– Его голову отправили в Темешвар. Отряд Вадаша атаковали турки, а они страшно, как любят отсекать головы, – опять шутил Михал.

– В самом деле, турки?! – недоверчиво усмехнулась Илона, – узнаю родство Вашара и Ласло, – шепотом произнесла она.

– Не расстраивайся Илона, на наш век врагов хватит. У нас еще будет время поговорить об этом, а сейчас давай радоваться за наших сыновей. Он протянул кубок и выпил до дна.

– Спасибо тебе за подарок Илона.

– Какой подарок?

– Который твой сын подарил моему Лайошу. Я одно время обыскался кругом, не мог найти буковые палки, которые Андор на поединках применял.

Илона слегка сконфузилась и кивнула в ответ. Сегодня, ей вспомнилась давняя история. Услышав рассказ о Ханге и ее матери, всплыл разговор с Андором: семь лет назад он просил ее отправить девушку с бабкой Урсулой в городок Хэди. Илона поначалу не соглашалась, но после того, как Андор пообещал раскрыть ей какую-то тайну, она согласилась с ним. Вероятно, Вашар Андор имел в виду как раз медальон на шее Ханги.

– Илона, все хотел спросить у тебя, что случилось с твоими орлами, где они?

– После гибели самки у меня остались два молоденьких самца и один взрослый. Я не стала заказывать другую самку, хотя могла бы натаскать ее на бой с человеком, но не стала. Одно время они жили в ущелье и прилетали к дому на болотах, но видимо почувствовали, что не ограничены в свободе, стали улетать в горы. Сначала ненадолго, потом их не было сутками и, в конце концов, они улетели совсем, – вздохнула с грустью графиня. Она задумалась, вспоминая моменты встречи с Андором в Орлином ущелье.

Прикоснувшись к плечу графини, Ласло вывел ее из раздумий и, улыбнувшись, направился на другой край стола.

«А я-то думал, где потерял палки, оказывается, я их оставил у Илоны в замке, когда она меня раненным принимала у себя», – думал граф, подходя к Этель. Он сел рядом и слегка приобняв за талию жену, нежно произнес:

– Не грусти родная, ты у меня единственная, с тобой нам суждено идти по жизни до самого конца.

Этель благодарно улыбнулась Михалу и, прижавшись к его плечу, ласково ответила:

– Да, мой родной, до самого конца.

Когда веселье в замке шло самом разгаре, к воротам соляных копей подъехал Гергей с солдатами. Он отдал распоряжение страже, чтобы к нему привели арестованного метра Эрно.

Солдат, открыв допросную камеру, приказал лекарю:

– Выходи.

– Куда? Меня ведь только что привели сюда.

– Ничего не знаю, мне приказано доставить тебя.

Эрно предчувствуя что-то неладное, уныло поплелся по пещерному проходу. Он шел и думал, что его сейчас казнят. Метра завели в помещение, где он предполагал столкнуться с графом Ласло и палачом, но увидев только одного Гергея, удивился.

– Господин Эрно, я пришел с приказом от графа Ласло.

– Приказом? – настороженно переспросил Эрно.

– Да приказом, о Вашем освобождении. Отныне Вы свободны, но Вам надлежит покинуть территорию земель Ласло и никогда больше здесь не появляться. И еще… – Гергей протянул ему листок бумаги, – прочтите, я должен уничтожить его сразу.

Метр расправил бумагу и прочел строки, написанные женской рукой, – это был почерк Этель.

«Метр Эрно, по приказу графа Ласло Вас отпускают, он прощает Вас. Но хочу от себя добавить: не думайте, что мы забыли, кому обязаны своими жизнями. Не знаю, что заставило Вас совершить ряд плохих поступков, ведь Вы всегда помогали людям, так зачем же свои добрые, человеческие качества Вы поменяли на злодейство? Ханга, до сих пор Вас любит, она благодарна Вам за все годы и старания, что Вы посвятили ей. Вы научили ее многому, и потому она тоже прощает Вас. Будьте счастливы.

Мне искренне вас жаль. «Э.»

Прочтя последние строки, у метра задрожала рука. Он устыдился перед юношей, навернувшихся на его глаза слез и ничего не сказал, а только сделал жест рукой, что готов идти.

Гергей забрал у него письмо и выведя за ворота, указал на стоявшего недалеко коня.

– Там к седлу приторочен мешок, в нем еда, одежда и деньги. Все метр Эрно, Вы свободны.