Перстень Сварга (СИ)

- Ну, для ее родственников это не казалось ерундой… - в который уже раз поясняла Олея матери. - Гадалка же сказала: ссора с родственниками у этой женщины произошла в тот самый день, что мы с ней расстались. Сейчас-то я понимаю, что стоило ей придти из леса, как бедняжке сразу же попало за то, что мало ягод собрала. Видимо, ей уже привычно показали на порог, и никто из родни ее мужа не ожидал, что она в самом деле возьмет своих дочерей и в тот же день уйдет. Для нее все сложилось удачно: по словам гадалки, сейчас она уже находится в доме своих родителей, и ее дальнейшая судьба будет счастливой. А вот священник, бедный… - к глазам Олеи стали вновь подкатываться слезы, и было, из-за чего плакать: гадалка сказала - он умер, вернее, его убили, и причина этого ей должна быть известна. Ну, о причине Олея могла только догадываться: как видно, старый священник все же выполнил свое намерение, и высказал на Церковном Совете все, что думал о возможном договоре короля с церковью Двуликого, а заодно и поведал о том, что помог уйти тем, кого с таким старанием искали не только по всему городу, но и по всей стране.

- Кстати, расскажи мне об этом священнике… - попросила мать. - С того времени, как ты услышала о его смерти, то и дело слезы вытираешь.

- Это был очень хороший человек… - Олея никак не могла успокоиться. - Очень…

Женщины свернули за угол, и Олея едва не остановилась, как вкопанная. Ей навстречу, едва ли не под ручку с молодым парнишкой, шла старшая дочь Серио. Вернее, вначале Олея, занятая своими мыслями, не узнала эту девицу, и не обратила бы внимания на какую-то парочку, если б не роскошная соболиная шуба, в которую была одета идущая навстречу особа. Вот шубу Олея узнала сразу: это была ее шуба из очень темного соболя с чуть серебристым отливом. Такой зверек водится только в дальних северных лесах, и шкурки этого соболя ценились куда выше обычных. Именно оттого приобрести себе шапку или шубу из таких соболей мог только очень богатый человек. Однако родители Олеи ничего не жалели для своей младшей дочки, и на свадьбу с Серио подарили ей эту шубу как свое благословение. Правда, Олея надевала ее не более десяти раз - все было как-то не к месту и не ко времени, но в любом случае свою шубу могла узнать сразу, пусть даже она была уже немного перешита - все же Олея была несколько выше ненаглядной доченьки Серио, да и в плечах пошире.

Мать Олеи, увидев идущую навстречу парочку, тоже остановилась - не узнать эту наглую девицу было невозможно. Впрочем, доченька Серио также узрела двоих женщин, причем едва ли не раньше, чем они ее, и дальнейшее поведение этой девицы несколько удивило Олею. Молодая женщина подспудно ожидала в очередной раз узреть неприкрытое хамство или откровенное издевательство, но вместо этого девица схватилась обоими руками за своего спутника, будто в поисках защиты, а тот, в свою очередь, прижал ее к себе, словно хрустальный сосуд, и с неприкрытой враждебностью посмотрел на Олею. Судя по всему, доченька Серио нашла себе еще одного защитника и сейчас усиленно изображает из себя слабое и беззащитное существо. Недаром парнишка, что сейчас идет рядом с ней, выпятил свою грудь, и, глядя на Олею, словно говорит - не подходи!

Молодая парочка, словно боясь заразиться, едва ли не по дуге обошла Олею с матерью, однако Олея успела заметить злой взгляд, который девицы бросила на нее из-под руки парнишки. Похоже, что со времени их последней встречи ничего не изменилось, и даже более того: вид живой и здоровой мачехи доченьку Серио едва не взбесил. А вот ее спутник Олее понравился - такой наивный и милый парнишка!..

- Вот дрянь малолетняя! - мать с неприязнью посмотрела вслед удаляющейся парочке. - И носит же земля такую тварь!

- Как ты ее… - покосилась Олея на мать.

- Да ты просто не знаешь всего! - мать едва сдерживалась. - Я всем домашним велела ничего не говорить тебе о том, что рассказывает эта девица! Как ты думаешь, отчего на тебя так люди косятся?

- Я так понимаю, что долгие повествования доченьки Серио целиком касаются меня?

- А то кого же еще!?

Оказывается, вскоре после того, как пропала Олея, старшая дочь Серио стала рассказывать направо и налево о том, как в свое время она настрадалась от мачехи, которая пыталась извести ее всеми возможными способами. Тут были и избиения вожжами, и подсыпание отравы в тарелку, и стояние босой на снегу в лютый холод, и многое, многое другое. Как оказалось, отсутствием воображения девица не страдала, и оттого вовсю давала простор своей фантазии, описывая все более и более изощренные способы издевательств жестокой мачехи над невинным ребенком. Как видно, девица была полностью уверена в том, что свою бывшую мачеху она отныне не увидит никогда в жизни, а, значит, можно не бояться того, что кто-то опровергнет ее слова. Когда же Серио спрашивали о том, правду ли говорит его дочь, то он, как правило, отмалчивался, или же неохотно ронял что-то вроде того, что его дочь лгать не умеет, и даже ему в свое время о многом не рассказывала, утаивала…