Перстень царя Соломона

- У великого воина Ахиллеса было свое слабое и уязвимое место - пятка. У носителя кольца царя Соломона, оно как ни странно тоже пятки. Если ты прикажешь слугам его бить, или рубить - это будет воспринято как покушение на носителя кольца и им придет кара. Однако именно подошвы мальчишки, попирающие землю беззащитны. Вели припалить пятки огнем и это пытка коснется места, не защищенного проклятием посягающим на носителя кольца.

Сулейман вполне закономерно усомнился:

- Ты точно уверена моя главная жена Гюльчитай. Ты ученая дива, но даже хитрый женский ум способен ошибаться!

Девушка под царственной паранджой спокойно ответила:

-Нет, это точно! Когда посланный Аллахом ангел давал защитное заклятие кольцу, Соломон стоял перед ним нагой. И только на подошвы не упал Божественный свет. Значит, мы можем таким образом подвергнуть избранного пытке.

Сулейман шепотом пробормотал:

- Ошибка нам может дорого стоить!

Гюльчитай уверенно произнесла:

- Если мы ошиблись, то первыми боль от пытки почувствуют сами палачи, а затем она коснется и нас!

Турецкий принц еще немного поколебался, но затем, когда служанка наполнила его кубок уже не с разбавленной аракой опрокинул это молочный самого себе в глотку, не размешав с кофе.

Спиртное добавило халифу-самозванцу решительно и он приказал:

- Тогда саму действенную пытку для ног с жаровней!

Это действительно было одно из самых эффективных приспособлений, для истязаний. Девушки-невольницы подошли к мальчишке-генералу, и аккуратно смазали его грубые подошвы кокосовым маслом.

Олег заурчал от удовольствия, такие девушки его гладят. Приятно, даже очень. И они совсем рядышком, столь аппетитные, фигуристые, ну так хочется с ними... Просто нет сил...

Пацан резко рванул, и стальное ложе затрещало. Прочный металла был рассчитан на удержание слона, но палачи испугано попятились, а личные телохранители халифа угрожающе обнажили огромные с человеческий рост мечи.

Невольницы же вели себя спокойно, подмигнули на прощание мальчишке - мол, ты уже выглядишь настоящим мужчиной, красивым и безволосым, от этого лишь более приятным.

Гюльчитай поспешила всех успокоить:

- Металл этого ложа заколдован и заговорен, его даже сам Шайтан не сможет сломать. И не бойтесь вы его... Тут самые надежные оковы мира!

Палачи приступили к пытке. Жаровня имела регулируемую с помощью краников с делениями подачу газа, так что все вполне по-современному. Пламя располагалось на расстоянии, и должно было палить мальчишке пятки с там расчетом, чтобы было очень больно, но сама кожа на подошве не обугливалась и не сгорала.

Таким образом, пытка получалась долгой, и при этом её можно повторять много раз, не рискуя искалечить истязуемого. Такую обычно применяют против лиц с очень сильной волей, но слабым здоровьем. И в тех случаях, когда особо спешить некуда, или нужно оставить на теле как можно меньше следов.

Олег Рыбаченко преувеличено широко улыбался, рассчитывая повторить подвиги спартанцев. У них тоже принято при пытке не только не кричать и плакать, но даже стискивать зубы. Нужно улыбаться и делать вид, будто тебе не больно, а хорошо.

Но поначалу огрубевшие подошвы мальчишки ощущали только приятное тепло. Или словно пяточки обдувает волна прибоя. Нет ничего страшного и в помине нет. Палачи немного увеличили высоту пламени, но тоже пока себя ведут осторожно, прислушиваются к собственным ощущениям.

Гюльчитай ласково, как прокурор по душам, заговорила с Олегом:

- Мальчик мой ну зачем тебе подвергать своего нежное тело пытке. Лучше подари колечко халифу Сулейману и стань соправителем вселенной!

Рыбаченко стало смешно, да так что он расхохотался громко и весело:

- Ну и уморили, подвергать русского витязя пыткам и одновременно соблазнять его властью над вселенной!

Сулейман зло прикрикнул на палачей:

- Проверьте пламя - жаровня совсем не греет!

Истязатель доверчиво сунул свой толстый палец к огню и тут же отдернул его завопив не своим голосом:

-А,а,а... Больно!

На подушке пальца вздулся крупный волдырь, и палач спешно окунул его в воду, разбрызгивая мутные от масла и крови капельки.

Гюльчитай уже с некоторыми нотками раздражения в голоске ответила:

- Мальчишка оказался сильнее, чем мы думали... Хотя этого и следовало ожидать - усильте пламя, но не слишком. Когда погорит подольше тогда и проймет упрямца.

Палачи, имея опыт, закивали, а Сулейман заскучал. Нет, он любил смотреть, и обожал столь занятное зрелище как пытка, но... В данном случае жертва совсем не страдает. И это досадно...

Сулейману захотелось назад в гарем, он приподнялся с услужливо выложенных пышный подушек и приказал:

- Пытать его огнем, пока не изъявит желания отдать мне перстень. Я же удаляюсь по государственным делам!

Старший живодер со щербатой улыбкой, пообещал:

- Мы его будет так терзать, что он и мать родную предаст!