Перу и Боливия задолго до инков

Впрочем, результаты археологических работ в Мачу-Пикчу могут сбить с толку любого историка. Например, тем, что при численности населения более тысячи человек, определенной на основе количества построек (около двух сотен зданий) и занимаемой площади, тут было найдено всего 173 человеческих скелета. Спрашивается: а куда делись остальные?.. Ведь кремацию инки не практиковали (если не считать человеческих жертвоприношений, которые нередко сопровождались как раз сожжением жертвы)…

Более того, из 173 найденных скелетов 150 оказались женскими!.. В результате это даже породило версию, что Мачу-Пикчу был резиденцией Верховного Инки, которую он посещал лишь периодически, а постоянно тут проживали только его наложницы и/или жрицы Солнца.

Но и с этой версией что-то не очень клеится... При том огромном «золотом запасе», который испанцы обнаружили в Куско, в захоронениях Мачу-Пикчу почему-то не было обнаружено никаких золотых предметов. А в «гробнице верховного жреца», как назвал ее Бингхем (ориентируясь на качество конструкции), были найдены лишь останки болевшей сифилисом женщины, маленькой собачки, несколько керамических предметов, два вертела и шерстяная одежда. Нечего сказать – хорошенький антураж для гарема богатого повелителя громадной империи…

Слабость традиционных версий настолько очевидна, что историкам приходится придумывать все новые и новые гипотезы о происхождении и назначении Мачу-Пикчу, которые все равно оказываются одна нелепее другой. То инки тут будто бы не жили, а лишь проводили религиозные церемонии; то занимались астрономическими измерениями с помощью изрезанных скал (см. ранее); то выстроили на вершине крутых горных склонов целый город только лишь ради того, чтобы, взобравшись на вершину соседней горы Уайна-Пикчу и отпустив тормоза своего воображения, увидеть в его очертаниях силуэт священного кондора…

 

Рис. 165. Вид Мачу-Пикчу с Уайна-Пикчу

 

Все это на самом деле является вполне закономерными последствиями ограниченности той схемы, в которую историки загнали сами себя. Мачу-Пикчу лишь доводит эту схему до логического абсурда самим фактом своего существования.

Между тем, еще первооткрыватель «потерянного города» Хирам Бингхем указал то направление, которое может помочь выбраться из клубка кажущихся противоречий. Вовсе недаром в своих описаниях Мачу-Пикчу он говорит не об инках, а о неизвестной древней цивилизации, используя для этого термин «прошлая раса».

«По разнообразию его чар, по мощности его очарования, я не знаю никакого места в мире, которое может сравниваться с ним. Помимо громадных снежных пиков, вздымающихся выше облаков более чем на две мили; гигантских обрывов разноцветного гранита, поднимающихся отвесно вверх на тысячи футов над пенящейся, сверкающей и ревущей стремниной, это место обладает также поразительным контрастом орхидей, папоротников и деревьев, притягательной красотой роскошной растительности и таинственным очарованием джунглей. Неотразимо притягивают непрерывные сюрпризы в глубоком продуваемом ущелье, поворачивающемся и извивающемся мимо нависающих утесов невероятной высоты.

Но главное – восторг от обнаружения тут и там под свисающими виноградными лозами или взгромоздившихся на вершину нависших скал массивных каменных сооружений прошлой расы; и попытки понять сбивающий с толку романтизм древних строителей, которые века назад нашли прибежище в области, которая кажется специально предназначенной по своей природе быть святилищем притесняемых, местом, где они могли бы бесстрашно и терпеливо выражать свою страсть к стенам выдающейся красоты» (Бингхем).

 

* * *

 

Благодаря, пожалуй, даже не столько тому, что Мачу-Пикчу был открыт Бингхемом для широкой публики лишь в начале ХХ века, сколько тому, что город был заброшен уже к приходу испанцев, он так хорошо сохранился. Поскольку тут никто не жил (отдельные исключения не в счет) испанским завоевателям делать тут было нечего, а посему и перестраивать что-то под себя было некому. Нечего тут было делать и монахам-августинцам – потенциальной паствы нет, «идолопоклонничеством» никто не занимается, а посему и разрушать то, что историки называют «инкскими храмами», монахам тоже не было никакой необходимости. Будь иначе, то есть процветай бы город в XVI веке, испанцы о нем все равно бы узнали, и их не остановили бы тогда ни труднопроходимые джунгли, ни крутые горные склоны...