Первач

Тихон вспомнил, как однажды сквозь обшивку сумел увидеть мнимых птиц, мчавшихся за гиропланом. Быть может, и сейчас он сумеет воспользоваться этой способностью, чтобы разглядеть лес внизу, еще не подернутый туманом? Однако внутренний настрой не позволил этого. Видимо, он был слишком взволнован предстоящей встречей с Полосой. Взволнован в хорошем смысле. По мере того, как вертолет приближался к цели, Тихон все сильнее ощущал свою принадлежность Полосе. Он действительно ее чувствовал. Только за недели заключения напрочь позабыл, каково это. Не известно, ощущали хоть что-то необычное другие члены группы и экипаж, но для Тихона это было похоже на потоки свежего воздуха, омывающие тело путника, изнуренного длительным походом.

Он заметил, что лейтенант Бакс опять делает вид, будто спит. А, может, и по-настоящему спал в этот раз. Убедившись, что никто не наблюдает за ним, Тихон присмотрелся к карабину, соединявшему цепь, продетую через кольца на руках и ногах, с тросом, обвитым вокруг форменного ремня лейтенанта. Так просто не расцепить. Освободиться можно только с соизволения лично лейтенанта Бакса, знавшего четырехзначный код замка. Возможно ли, что код знает каждый член команды? Наверняка. Ведь если что-то случится с Баксом (а такую возможность исключать нельзя), кто-то другой должен будет приковать Тихона к себе.

Впрочем, сейчас его беспокоило другое: из своего видения он помнил, что первый десант разбился из-за тумана, ставшего для летающей машины непреодолимым препятствием. То же может случиться и сейчас. Перед посадкой в вертолет он рассказал об этом факте майору, но не знал, насколько серьезно тот отнесется к столь фантастическому казусу.

Они уже больше часа летели над Полосой. Когда начали снижение, туман за бортом заволновался. Это отметили все, кто наблюдал в иллюминаторы. Волнами на его поверхности образовался сгусток, который начал следовать за вертолетом, как бы создавая вторую тень, чуть в стороне от настоящей. Экипаж вынужден был замедлить спуск, а в какой-то момент даже прекратить снижение.

Всеобщее напряжение, которое ощущал Тихон, еще больше возросло. Всем памятен был провал предыдущей операции, но никто не знал подробностей. И Тихон все чаще ловил на себе пристальные взгляды бойцов, будто они надеялись на подсказку — чего им ждать.

Майор Гузенко отправился в пилотскую кабину и о чем-то переговорил с экипажем. Вернувшись, он тоже бросил взгляд на Тихона, после чего помаячил бойцам пятерней, обозначая пятиминутную готовность.

— Будем спускаться! — проорал он, приблизившись к Баксу.

— Надеюсь, длины тросов хватит! — откликнулся тот.

Когда открылся люк, первым вниз сиганул Гуддер. С помощью специального приспособления он ловко и не слишком быстро скользил на тросу, а, приблизившись к туману, и вовсе замедлил ход. Но, уверившись, что перед ним всего лишь необычно густой туман, быстро исчез в нем.

Наступило тревожное, казавшееся бесконечным ожидание. Наконец, завибрировал трос. Это означало, что Гуддер внизу и, как договаривались, дергает за трос всем своим весом. Следом исчезли Жихарев и Арамзян. Скрылась в тумане Выдерга, на прощанье кинув на Злотникова насмешливый взгляд, будто ей любопытно было узнать, не перетрухнул ли он перед прыжком.

Тихон думал, что их с лейтенантом спустят в одной связке, но Гузенко велел спускаться поодиночке. Появилась возможность разглядеть шифр, когда Бакс начнет набирать код. Но, разумеется, лейтенант не стал этого делать в открытую, он повернулся к Тихону спиной и прикрыл дисплей ладонью. В голове Тихона лихорадочно шел поиск решения. Он был так напряжен, что время для него замедлилось, и гул вертолетных моторов перешел в низкочастотное ритмичное уханье. Все правильно: они были над Полосой, и она помогала ему!.. Не могла не помочь.

Тихон впился взглядом в надраенную до блеска полусферическую бляху на ремне сержанта Рогова. Это был единственный шанс. В том будущем, которое он предугадал, но которое не сбылось, Храмцов искренне восхищался телескопическим зрением Тихона. Ну что ж, пора воспользоваться этим даром в полной мере. Тихон уставился на бляху, в которой отражалось пространство салона. Сконцентрировал остроту зрения — до боли в глазах, до тошноты. Но после того, как удалось сфокусировать изображение, он отчетливо увидел отразившийся обшлаг рукава Рогова — сержант стоял, держась за поручень. Немного сместив взгляд, Тихон разглядел детали внутренней обшивки и силуэт Бакса. Сумел еще увеличить изображение. Теперь был виден карабин и пальцы лейтенанта, набиравшего код. Три первые, немного размытые, цифры. Как в зеркале — тройка, шесть, два…Изображение начало смещаться. Слишком быстро, и даже укрощенное Тихоном время выходило из-под контроля.

«Стой! Стой же!..» — мысленно умолял он Рогова не разворачиваться.

И все же успел заметить край последней цифры — или восемь, или снова три.

И сразу все вернулось на свои места — зрение и ход времени.