Первач

И Тихон вынужден был найти в себе силы для подробного рассказа о прошлом… Начиная со смерти близких и до того момента, когда его выгнали с корабля и он поплелся в развалины, ища место, где заночевать.

— Мне так тебя жаль, — вздохнула Амина. — Ты считал, что имеешь право на одиночество. Потому что так проще, верно?! Ты боишься быть в ответе за кого-то. Я это чувствую. Но мне очень хочется, чтобы ты не отталкивал меня. И Нусупа, когда он поймет, что был не прав!

Казалось, она прочла его мысли. Неприятные мысли, от которых он старательно открещивался, но не мог лгать ни себе, ни ей — эти мысли исподтишка давили на него.

— Ты права. Вот этого я и боюсь. Боюсь, что снова не справлюсь. А что касается твоего вопроса, то на самом деле я не могу объяснить, зачем я иду в Полосу и что хочу там найти. Но мне кажется, что это судьба ведет меня туда. Сначала меня изгоняют с корабля. Потом я иду ночью вдоль развалин. И прихожу именно в то место, где впервые увидел тебя. Затем — то странное существо. Схватка с ним. И с этого момента мне, обычному человеку, понятно, что все это неспроста. Это как миссия, но я не могу понять ее смысл. А еще эти необычные видения. Помнишь, ты увидела раны на моих руках? Мне снилось, что я преследовал албасту и чудом не упал в глубокий колодец. Ободрал руки в кровь, пока вылезал. А потом оказалось, что кровь — на самом деле. А тот случай, когда я был уверен, что Мирбек может убить тебя и Нусупа? Я видел, как он выстрелил, и это было будто по-настоящему. До сих пор не могу понять, как такое возможно. А потом я видел вероятную гибель Амантура, и мы с Нусупом спасли его. Так что же это было — наваждение? И почему я не смог спасти Амантура, когда, наверняка оставался такой шанс?..

Какое-то время они молчали.

— Что-то происходит внутри меня. Это после встречи с албастой. Я перестал бояться холода. Меня посещают видения… — он осторожно дотронулся пальцами до лица девушки. — Ты веришь мне?

Неожиданно он обнаружил, что ее щеки влажны. Амина вдруг обхватила его ладонь обеими руками и принялась целовать.

— Бабушка была права. Ты ниспослан Аллахом!..

— Перестань!

Пришлось притянуть ее к себе и крепко обнять, чтобы остановить эти рабские замашки. Чувствуя жаркое дыханье на своей шее, он думал о тех женщинах, с которыми сводила его судьба за долгие годы одиночества. Никого из них он не любил и не желал любить, и ни одна не вызывала той нежности, что сейчас захлестывала его душу и была сильнее обычного плотского желания. Он готов был окончательно смириться с тем, что не суждено ему более оставаться отшельником. Одно только смущало: Амина была слишком юна, чтобы он мог позволить ей считать себя кем-то более, чем покровителем…

— Так ты возьмешь меня с собой? Пожалуйста!

— Куда же я теперь без тебя?

«В самом деле. Совсем девчонка, — подумал Тихон, — Неизбалованная и неискушенная. Простая и честная. Такая будет преданнее собаки… Дурацкое сравнение, но в точку…»

Он вдруг вспомнил об Алексе. Тот обещал предупредить, когда можно будет покинуть поселок. Должно быть, забыл.

— Пойду, выйду на улицу. А ты закройся и никому не открывай.

— Хорошо. И ты будь осторожен, — сказала Амина.

Выйдя из дома, Тихон осмотрелся. Было свежо, и снег искрился под светом луны. Тихон сошел с крыльца, намереваясь пройтись по улице и найти Эджертона. Хотя и не знал, где искать.

— Стой! — раздалось в тишине.

Кто-то застыл в тени между домами. В лицо ударил свет ручного фонаря, заставил зажмуриться.

— Это ты, который друг Алекса? — раздался голос.

— Да! — прикрываясь ладонью, как козырьком, ответил Тихон.

— Чего шатаешься?

— Мне нужен Алекс.

— Он сейчас у Вандермейера. Пойдешь по улице, свернешь направо, еще три дома, и ты на месте. И медленно иди, а то подстрелят! И отзывайся, если окликнут. Понял?

Как велел патрульный, Тихон дошел до пересечения с другой улицей и увидел небольшой домишко, скорее будку, из приоткрытой двери которой доносился механический треск. Висевшая за порогом лампа замигала в унисон звуку, что шел изнутри. Заинтересованный происходящим, Тихон встал в двери. Свет снаружи и внутри домика снова погас, однако, когда треск повторился, помещение вновь на миг осветилось. Подойдя ближе, Тихон увидел корпус механизма, возле которого вертелся человек. Заметив Тихона, тот подскочил к порогу.

— Ты кто такой? — механик, не дождавшись ответа, устремился обратно. Оттуда крикнул: — В технике разбираешься? Помочь сможешь?

Когда Тихон вошел в будку, внутри снова погасло.

— Немного разбираюсь, — он вытянул руки, чтобы не наткнуться на какой-нибудь предмет. Опять что-то зачихало, тускло зажглась лампа, но он сумел рассмотреть механизм подробнее. Понял, что это генератор. Рассмотрел и суетящегося рядом человека. Замасленная роба расстегнута нараспашку, мастер шатался, видно, устал от попыток справиться с машиной. Но когда он подскочил к Тихону и обдал перегаром, стало ясно, что мастер изрядно пьян.