ПЕРВАЯ АТОМНАЯ

В 1947 году рабочих было чуть больше, чем ИТР. Я был очень близко знаком почти со всеми рабочими опытного производства, транспортного цеха, снабженческих служб и т. д., постоянно встречался с ними в цехах и на складах, где выполнялись наши заказы на оснастку, экспериментальные узлы, изделия внешней поставки и транспортировку. Со многими из них был в близких товарищеских отношениях и очень хорошо знал уровень жизни их семей.

Жилищные условия рабочих ничем не отличались от условий ИТР. По карточкам и дополнительным «литерам» рабочие и ИТР покупали продукты одного ассортимента, в одном и том же магазине и по одинаковым ценам. На равных правах они обеспечивались мебелью, домашней утварью и промтоварами.

Единственное, что нас разделяло, — это столовая. ИТР питались в административном здании, рабочие — в бывшем монастырском храме, переоборудованном под столовую. Обслуживались рабочие так же без карточек по специальным талонам и по тем же ценам.

Многие высококвалифицированные рабочие имели оклады в 2–3 раза больше, чем ИТР. Была небольшая группа уникальных слесарей-инструментальщиков, которым были установлены персональные оклады — 3500 рублей. (Напомню — оклад инженера 1300 рублей).

С отменой карточной системы 15 декабря 1947 года закончилась и дискриминация со столовой и разными «литерами» на приобретение продуктов питания: ешь и пей в любом общепитовском заведении и покупай в любом магазине все, что там есть в ассортименте и столько, сколько хочешь, если позволяет бюджет.

Спецпривилегий для избранных и отпуска продуктов с заднего крыльца в то время и в помине не было. Привилегированным местом оставался лишь так называемый генеральный коттедж — гостиница и столовая — для командированных на объект представителей высшего руководства отрасли.

Так начался следующий этап моей жизни, в новых условиях, с еще во многом неизвестной мне работой в отрасли, которую потом назовут атомной.

МОСКВА, ЦЕНТР-300

Чтобы полнее представить себе предприятие или, как его называли, «объект», на котором создавалась атомная бомба, следует несколько слов сказать также и о населенном пункте, в котором жили работники предприятия, о его строениях и окрестности.

Пожалуй, самой яркой достопримечательностью этого населенного пункта являлось замечательное творение русских зодчих — Саровский монастырь.

Созданный самой природой высокий холм, разделяющий дне небольшие речушки, был удачно использован создателями монастыря. С севера и юга холм круто обрывался к речкам, а с западной стороны, где они сливаются, имеет пологий спуск. С восточной стороны от одной речушки до другой холм разрезан искусственным рвом, видимо, в былые времена заполнявшимся водой, о чем свидетельствовали остатки каменных мостов и привратных стен.

С западной стороны в конце пологого спуска выстроены три здания очень красивой кирпичной кладки: двухэтажное строение в виде буквы «Г», трехэтажное и четырехэтажное, образующие гармоничный ансамбль. В апреле 1947 года в двухэтажном здании находились администрация, конструкторская группа и столовая. В трехэтажном корпусе — гостиница вновь созданного объекта, в четырехэтажном — школа. Выше вдоль спуска по той же стороне дороги было здание, в котором уже освоилась милиция.

Через дорогу напротив гостиницы появилась сборно-щитовая одноэтажная постройка — парикмахерская, мужской и дамский залы, оборудованные по высшему разряду.

Рядом с парикмахерской — уникальная часовня постройки XVIII века.

Ниже по спуску — два здания, в одно из которых в то время завозили оборудование будущего гастронома, в другое — оборудование будущего кинотеатра «Москва». Позади будущих гастронома и кинотеатра, на площадке чуть меньше футбольного поля, расположился местный рынок (называемый здесь "базаром"), который мы наблюдали с самолета в первый наш прилет.

С четырех углов монастырь венчали круглого сечения башни. Вход в него был увенчан высоченной, с тремя воротами, башней, похожей на Спасскую башню Московского Кремля в упрощенном виде, с бездействующими часами. Выезд из монастыря проходил через невысокую круглую башню с одними воротами.

В центре монастырской площади были сооружены два великолепнейшей красоты собора. Один — пятиглавый, очень схожий с московским храмом Христа Спасителя (разрушенным в 1933 году), был превращен в гараж. Стоящий рядом одноглавый собор, украшенный по карнизам окон и шатров золотой вязью, напоминавшей пеньковый канат, был отдан под рабочую столовую, прозванную из-за этой вязи "веревочкой".

С южной стороны здание храма, удачно вписанное в периметр монастырских зданий, переоборудовалось под будущий театр, а монашеская трапезная — под будущий ресторан. Следует отметить, что над трапезным залом квадратного сечения находился купол, создающий такую акустику, что разговор даже шепотом в одном углу зала прекрасно прослушивался в другом углу. Точно такой же зал, только в уменьшенном виде и с такой же акустикой, имеется в Зимнем дворце — в узлу здания со стороны дворцового моста, рядом с Малахитовым залом.