Первая атомная

За соответствием хода работ оперативному плану следила оперативно-диспетчерская служба. Контроль за подготовкой автоматики управления подрывом заряда осуществляли представители 6 управления МО СССР полковник Н. П. Егоров и подполковник И. А. Савин. Высококвалифицированные инженеры, прекрасно разбиравшиеся во всех тонкостях нашей техники, они оказали большую помощь в качественной подготовке системы автоматики, помогли избежать неправильных действий.

В заключительных операциях на всех участках работ всегда присутствовал А. П. Завенягин. Он внимательно всматривался в порядок проводимых работ, всегда старался понять до конца суть дела, особенность каждого устройства, его надежность. Причем свой интерес он проявлял не во время работы, а только после ее завершения, перед подписанием акта о готовности. Получалось, что его дотошные вопросы не мешали работе и в то же время заставляли людей осмыслить все проделанное и не раз думать о том, все ли сделано, так ли, как надо, не стоит ли чего-нибудь улучшить.

Генерал-лейтенант Аврамий Павлович Завенягин являлся представителем ведомства Берии, но был прямой противоположностью генералу Мешику.

Исключительно доброжелательный, очень уравновешенный человек, с первых же слов разговора он сразу располагал людей к себе и создавал непринужденную обстановку. Никогда не повышал голоса, а если собеседника нужно было “укоротить немедля”, то лишь изрекал короткую фразу: “На этом все. Будь здоров! ” — означавшую “умолкни и уходи”.

Впрочем, я ни разу не заметил, чтобы при всей его порядочности, высокой культуре общения с подчиненными, он перешел на панибратский разговор. Все происходило в рамках официальности.

Хотя условия строго режима секретности поставили нас почти на казарменное положение, все же их тягости никто не ощущал. Жили мы в поселке на площадке “III" в хорошей гостинице. Кормили нас в прекрасной столовой и прекрасными обедами. Каждая группа имела свой персональный транспорт — автомобиль ЗИС-150, бесперебойно работал душ, в котором в любое время можно было снять напряжение, вызванное жарой и нерегламентированной работой, смыть дорожную пыль. В свободные минуты, если они вдруг появлялись, можно было почитать художественную литературу, которую мы привезли с собой в достаточном количестве, послушать радио, поиграть в шахматы, домино.

Любители спортивных игр в свободные минуты могли играть в футбол, волейбол. Никакого угнетенного состояния, вызванного непривычным климатом, отчужденностью от цивилизации, регламентом работы, у людей не ощущалось.

Рабочий день начинался для всех строго в 7 часов и кончался по мере выполнения работ, регламентированных оперативным планом.

Наше руководство — И. В. Курчатов, Ю. Б. Харитон, К. И. Щёлкин, П. М. Зернов, Н. Л. Духов, В. И. Алферов жили на “берегу" (так называли площадку “М"), имели постоянную связь с “большой землей", привозили нам новости из ЛГУ и с объекта, сообщали о постоянном интересе к нашей работе правительства страны, передавали нам приветствия и пожелания больших успехов. В центре постоянно интересовались, как мы устроены, чего нам не хватает для успешной работы, есть ли какие-нибудь просьбы.

Но нам ничего больше не требовалось. Условия для нормальной работы и проживания были созданы благоприятные. Это не только помогало нам успешно выполнять порученное задание, но и поднимало настроение, воодушевляло.

Так, в суете и работах, незаметно подошел день, который вошел в историю как день рождения первой атомной бомбы в нашей стране, день первого испытания.

ВЗРЫВ ПЕРВОЙ АТОМНОЙ БОМБЫ В СССР

Трехкратное проведение генеральной репетиции показало, что элементы заряда, его сборка, система инициирования подрыва заряда обеспечивают сферичность обжатия металлического керна сходящейся детонационной волной;

надежно работали система автоматического управления подрывом заряда и система автоматического управления измерительным комплексом и сама измерительная аппаратура.

Прошли полную проверку технология подготовки полигона к испытанию и взаимодействие всех рабочих групп.

Руководство испытаниями — И. В. Курчатов, Ю. Б. Харитон, К. И. Щёлкин, П. М. Зернов, — и представители Совета министров —

А. П. Завенягин, Н. И. Павлов, А. С. Александров, — приняли решение произвести взрыв первой атомной бомбы 29 августа 1949 года в 7-00 местного времени.

Решение было утверждено правительством СССР.

Далее события развивались следующим образом:

— 26 августа с 8-00 до 24–00 — сборка боевого заряда в здании МАЯ-1 и перевозка его для временного хранения в здание 32П —

A. Я. Мальский, А. И. Головкин, М. А. Квасов;

— 27 августа с 1-00 до 7-00 — погрузка заряда на автомобиль, транспортировка его из здания 32П на площадку 1П и выгрузка в здании ДАФ — Г. П. Ломинский, Ю. А. Ворошилов;

— 27 августа с 8-00 до 24–00 — монтаж блока фидеров с розетками на корпус заряда — В. И. Алферов, В. С. Комельков;

— 28 августа с 0-00 до 10–00 — перерыв в работе;