Первая экспедиция

Подавая пример, он сразу же нахлобучил шлем на голову, опустил забрало и склонился к небольшому пульту, в центре которого торчал джойстик. Перебросил пару тумблеров, повертел красный верньер. Двигатель завыл, тяговый винт бегалёта начал раскручиваться, выходя на рабочие обороты, в затылок ударил плотный поток воздуха, и Плюмбум спешно последовал примеру Алекса.

Машина шустро побежала по старой дороге. Несколько раз пассажиров тряхнуло – под колеса шасси попались спрятавшиеся в траве камни. Нагруженный под завязку бегалёт шел тяжело, и на секунду Плюмбуму показалось, что тот не сможет оторваться от земли, но это было ошибочное впечатление. Дорога и лес разом ухнули вниз – под прозрачный пол фюзеляжа. Сердце пропустило удар и забилось мошно, словно при забеге на длинную дистанцию. Ощущения от полета были куда острее, чем в салоне авиалайнера, и Плюмбум позволил себе минуту чистого наслаждения – когда можно ни о чем не думать, не просчитывать варианты, не заботиться о последующих шагах и действиях, а просто сидеть, губкой впитывая необычайные впечатления.

Бегалёты направлялись строго на запад на высоте порядка тридцати метров. Утреннее солнце светило в спину, и тени от этих удивительных летательных аппаратов скользили внизу и впереди по кронам деревьев – если бы фюзеляж не сотрясала равномерная вибрация от работающего двигателя, то можно было бы подумать, что едешь по канатной дороге. Внизу промелькнула речка, которую Алекс назвал Ильей. Справа и параллельно направлению полета обнаружилась накатанная трасса – по ней даже передвигались отдельные машины, выглядевшие отсюда крупными темно-зелеными жуками. Просто идиллия и пастораль. Никогда не подумаешь, что в десятке километров отсюда находится самое страшное место на Земле, за двадцать лет своего существования пожравшее тысячи душ – как в прямом, так и в переносном смысле этого словосочетания.

Плюмбум вздохнул, отгоняя лишние эмоции. Затем поднял к лицу левое запястье, на котором под защитной пластиной прятался миниатюрный пульт управления системами костюма, инициировал его и выбрал в меню раздел настроек связи. Ткнул пальцем в пункт «Ближняя связь». Поисковая программа отработала мгновенно, и компьютер костюма вывел на внутреннюю поверхность шлема информацию о доступных контактах. Плюмбум выбрал строку «alex_groza» с присвоенным номером «три». В динамиках зашипело, потом включились фильтры, и посторонние шумы исчезли.

Плюмбум, конечно, знал, что не стоит отвлекать сталкеров во время работы, однако кое-что о небесных спасителях ему было необходимо выяснить до пересечения Периметра.

– Алекс, как слышно меня, прием?

Гроза чуть качнул головой в шлеме и отозвался с небольшой задержкой:

– Слышу вас хорошо, господин Свинцов. Есть вопросы?

– Много вопросов. К примеру, я впервые вижу бегалёт такой грузоподъемности, – соврал Плюмбум. – Где берете?

– О! – сказал Алекс Гроза горделиво. – Это вещь редкая, спецзаказ. Бегалёт «Сталкер-Эм-Ви-четыре». Серийная машина четверых не поднимет. Тут применены высокие зет-технологии. Знаете, что такое?

– Разумеется, знаю. – Плюмбум порадовался, что правильно выбрал тему беседы: еще ни один молодой человек на его памяти не упускал возможности похвастаться своими гаджетами, примочками и приблудами, порой выдавая сокровенное. – Ты богатый сталкер, Алекс! Значит, умеешь с Зоной дружить.

Странно, что я о тебе до сих пор не слышал. Наладим контакты?

– У нас с Борей квест, – повторил Гроза, словно капризный ребенок, который занял отцовский компьютер, чтобы насладиться новой игрой. – До его завершения я не готов обсуждать перспективы.

– Умно, – согласился Плюмбум, хотя на самом деле не считал упорство Алекса слишком умным. – Но как вы собираетесь преодолеть Периметр? Над Валом вас засекут, без вариантов. А значит, на Кордоне встретят во всеоружии. Там, насколько мне помнится, полно зениток.

– Об этом не беспокойтесь, господин Свинцов. У нас все продумано.

Плюмбум скривился, благо под отражающей поверхностью шлема его выражения лица никто не мог увидеть. В свое время он много раз слышал самонадеянное «У нас все продумано» или более маргинальные варианты: «У нас все схвачено», «У нас все ништяк», «Все будет пучком, братан», – ив большинстве случаев оказывалось, что ничего не схвачено, все далеко не пучком, а уж ништяками не пахло изначально. Здравый смысл и горький опыт подсказывали, что полагаться исключительно на утешительные слова юного сталкера – наивно и опасно для жизни. Но при этом сам Алекс Гроза явно не был расположен делиться информацией сверх необходимого. Его нужно вызвать на откровенность – но как?

Плюмбум подумал, потом тыкнул пальцем в пульт костюма и обратился за советом к Ларе:

– Можешь разговаривать, дорогая?… Ну и славно. Слушай, эти парни – темнилы. Они многое умеют, но мало говорят. Что подскажешь?

– О чем ты с ними говорил? – тут же спросила Лара.

– Предлагал сотрудничество… Как обычно…