Первая и последняя свобода

 Если выразить весь вопрос по-другому, мысль есть результат времени, не так ли? Мысль есть результат окружающей среды, социальных и религиозных влияний, которые все являются частью времени. Теперь вопрос, может ли мысль быть свободной от времени? То есть может ли остановиться и стать свободной от процесса времени мысль, которая является результатом времени? Мысль можно контролировать, её можно формули ровать; но контроль над мыслью всё ещё остаётся в поле времени, и таким образом наша трудность в следующем: как может ум, который является результатом времени, многих тысяч вчера, мгновенно освободиться от этого сложного фона памяти? Вы можете быть свободны от этого, но не завтра, а в настоя щем, в теперь и сейчас. Это может быть совершено, только когда вы понимаете, что является ложным; а ложным с очевидностью является аналитический процесс, а это единственное, что мы имеем. Когда аналитический процесс полностью останавливается, останавливается не через принуждение, а через понимание неизбежной ложности этого процесса, тогда вы обнаружите, что ваш ум полностью отделён от прошлого – чтоподразумевает не то, что вы не признаёте прошлое, а то, что ваш ум не имеет никакой прямой общности с прошлым. Таким путём можно освободиться от прошлого немедленно, сейчас, и это разобщение от прошлого, эта полная свобода от вчера, не хронологического, а психологического, возможно; и это единственный способ понять реальность.

 Говоря очень простым языком: когда вы хотите что-то понять, в каком состоянии находится ваш ум? Когда вы хотите понять вашего ребёнка, когда вы хотите понять кого-то или что-то, что говорит кто-то, каково состояние вашего ума? Вы ведь не анализируете, не критикуете, не оцениваете, что говорит другой; вы слушаете, разве не так? Ваш ум находится в состоянии, когда процесс мышления не активен, но очень бдителен. Эта бдительность не зависит от времени, не так ли? Вы прос то бдительны, пассивно восприимчивы и одновременно пол ностью осознающий; только в этом состоянии имеет место понимание. Когда ум, обуреваемый вопросами, волнуется, беспокоится, расчленяет проблему, анализирует – никакого понимания нет. А вот когда вы интенсивно пытаетесь что-то понять, ум с очевидностью спокоен. Вы, конечно, должны экспериментировать с этим, не верить мне на слово, но вы можете видеть, что чем больше вы анализируете, тем всё меньше вы понимаете. Вы можете понять определённые события, определённые впечатления, но всё содержание сознания не может быть освобождено путём аналитического процесса. Оно может быть освобождено только, когда вы видите ошибочность подхода путём анализа. Когда вы видите ложное как ложное, тогда вы начинаете видеть истину; и это та истина, которая должна освободить вас от фона памяти.

25. О ДЕЙСТВИИ, НЕ ОСНОВАННОМ НА ИДЕЕ

 ВОПРОС: Чтобы открылась истина, вы отстаиваете действия без идеи. Но возможно ли действовать всегда без идеи, то есть не имея конкретной цели?

КРИШНАМУРТИ: Каковы наши действия в настоящее время? Что мы подразумеваем под действием? Наши действия – то, что мы хотим сделать, или то, какими хотим быть, – базируются на идее, не так ли? Это всё, что мы знаем; у нас есть идеи и идеалы, перспективы, различные формулировки относительно того, кто мы есть и кем мы не являемся. Основа наших действий – это или награда в будущем или страх наказания. Мы знаем это, не так ли? Такая деятельность изолирует, самоограничивает. У вас есть идея добродетели, и вы живёте согласно этой идее и дей ствуете соответственно. Отношения, коллективные или индивидуальные, являются для вас действием, которое нацелено на приближение к идеалу, к добродетели, к успеху и так далее.

Когда моё действие базируется на идеале, который является идеей типа: «Я должен быть храбрым», «Я должен следовать примеру», «Я должен быть милосердным», «Я должен быть социально сознательным» и так далее, – эта идея формирует мои действия, руководит моими действиями. Все мы говорим: «Есть пример добродетели, которому я должен следовать»; что означает: «Я должен жить согласно этому примеру». Таким образом, действие базируется на этой идее. Но между действием и идеей есть пропасть, разделение, есть процесс во времени. Это именно так, разве нет? Другими словами, я не являюсь милосердным, я не люблю, в моём сердце нет всепрощения, но я чувствую, что я должен быть милосердным. Так что есть разрыв между тем, кем я являюсь и кем я должен быть; и мы всё время пытаемся соединить этот разрыв. Это и есть наша деятельность, не так ли?