Первая императрица России. Екатерина Прекрасная

Петр Алексеевич смотрел на короля, как на равного, а Екатерину, признаться, несколько смущал устремленный на нее с портрета суровый взгляд. Ей гораздо больше нравился потрет королевы Марии Казимиры, Марысеньки, любимой жены Яна Собесского, урожденной французской дворянки Де Лагранж Д’Аркьен. Она была красива, черноволоса, пышна в груди и тонка в талии. Горностаевая мантия ниспадала с ее плеч, а нежные белые руки были обнажены по локоть. Королева смотрела приветливо и отчасти – лукаво. Так смотрят женщины, уверенные в своей красоте и чарах.

Екатерина придирчиво рассматривала Марысеньку и думала о том, что именно такой – естественно величественной и в то же время полной женского очарования – должна быть государыня. Ах, как много Екатерине еще предстояло учиться, как долго шлифовать и оттачивать свои манеры, подобно тому как заботливый ювелир обтачивает алмаз, чтобы выглядеть так, как Марысенька на этом портрете!

Однажды созерцание портрета Марысеньки прервал странный гость. Екатерина не сразу его заметила: был вечер, костел Наисвятейшей Госпожи Марии уже зазвонил к вечерне, в аудиенц-зал врывался звон колоколов, когда за спиной Екатерины, засмотревшейся на портрет польской королевы, раздался приятный, звучный мужской голос.

– Не смотрите на это изображение так пристально, государыня… Старые портреты умеют говорить и, знаете, иногда оживают… – таинственно проворковал кто-то за ее спиной.

Екатерина вздрогнула и обернулась. Говоривший застал ее врасплох и даже рассердил.

– Не хмурьте брови, государыня, – продолжал по-польски неожиданный гость. – Я всего лишь хочу дать вам совет… Вы же не знаете, как много тайн бывает в таких замках… Я сам вырос в одном из них. Правда, это было в Трансильвании…

Гость небрежно раскинулся в кресле. Он был еще довольно молод, с роскошной шевелюрой каштановых, слегка отдававших медью волос, с изящно подкрученными усами и голубыми глазами, в которых, казалось, заблудились солнечные лучи.

Гость был облачен в богато расшитый по груди и рукавам золотистыми шнурками кунтуш, необычного для здешних мест покроя, под которым угадывалось атлетическое сложение воина. Впрочем, быть может, слишком тонкокостное для воина, скорее – сложение благородного придворного кавалера. Екатерину немного смутила ироническая, многозначительная улыбка гостя… Кто бы это мог быть?

– Но с кем я имею честь говорить? – осведомилась Екатерина.

– Князь Ференц Ракоци из Трансильвании, один из гостей вашего августейшего супруга, – представился гость, встав и отвесив ей учтивый поклон. – А еще – последний рыцарь моей несчастной родины Венгрии и ваш покорный слуга, сударыня!

– Я слыхала о вас… – Екатерина вспомнила недавний разговор с Петром Алексеевичем, касавшийся этого человека. – Вы желаете независимости Венгрии от австрийских Габсбургов…

– О, я не желаю! Я стремлюсь к этому всей силой своего сердца, как влюбленный юноша желает обладать прекрасной дамой! Но в этом мне может помочь только русский государь… – Ракоци снова отвесил Екатерине низкий поклон. – Я счастлив видеть его супругу…

Екатерина смутилась.

– Я еще не жена государя Петра Алексеевича, – объяснила она. – Мы не венчаны. Государь лишь торжественно объявил, что намерен жениться на мне.

– Вы будете его женой, госпожа Марта Крузе… – уверенно, как будто знал это наверняка, ответил гость. – Государь Петр коронует вас. Я явственно вижу над вашей головой корону. И даже не царскую. Императорскую. Впрочем, на вашем пути встретится опасная соперница… Позже… Через много лет.

– Как вы меня назвали? – Марта-Екатерина почувствовала, как непрошеный холод разливается у нее по телу. – Госпожа Крузе? Впрочем, чему я удивляюсь, вам это могли сообщить…

– Вы вольны думать, как желаете, Екатерина Алексеевна… – таинственно продолжал Ракоци. – Вы видите, я знаю и ваше второе имя…

– Немудрено… – пожала плечами Екатерина. – Его знают все.

– Но немногие, согласитесь, знают ваше первое имя, государыня… – возразил рыцарь.

– Немногие, – согласилась Екатерина. – А откуда о нем знаете вы, князь Ракоци?

– Я знаю о многом… – тоном оракула ответил князь. – Я разгадал вас, когда вы рассматривали портрет польской королевы. Вы хотите быть похожей на нее. Не стоит. У вас свой стиль…

– Но какие же тайны могут быть у старых замков? – заинтригованно спросила Екатерина, усаживаясь в то самое кресло, в котором только что сидел гость.

– Если долго смотреть на старинные портреты, то они оживают… На время… – Гость взял с каминной полки зажженную свечу и поднес ее к портрету Марысеньки. – Вот, взгляните…

Екатерина бросила беглый взгляд на портрет и отшатнулась: алые, строго сомкнутые губы Марысеньки вдруг приоткрылись – в улыбке. Ракоци отвел свечу – и все вернулось на свое место.