Первая империя. Книга 13. Паладин Веры: Долгий путь до Аландона. Том 1

Так окончился славный Род графов де Монсегюр? Но Богам Судьбы было угодно не прервать этот без всякого сомнения, один из самых Древних и благородных родов Франкского Королевства! И так уже случилось, что Нить Судьбы бедного ребенка оказалась вплетена в роковые Судьбы этого лучшего из Миров! И привела её в конце жизни…в неимоверно дикую и холодную страну Московию! Девица выросла и расцвела, сводя с ума уже не один десяток шевалье…

И спасаясь от возможной мести наследников Черного барона, она решила осесть в этой варварской державе, ставшей для неё новой Родиной! Она была умна не по годам и сообразительна! Поэтому, ей удалось всеми правдами-неправдами устроиться в столице Московитов – стольном граде Москве…Потом, как водится, жизнь взяла свое – встретила простого и радушного русского парня Федьку…т.е. Федора Петровича Бутурлина…отпрыска одной из бастардных ветвей знатного Рода государевых людей Голициных…

Не мешали хоть жить и ладно! Поднялись с колен безмерно любящие друг друга молодые люди, развели хозяйство и родила она ему одного за другим пять сыновей, крепких, словно вековые дубы! А вот потом – Смерть взяла своё! И умерла красавица при родах…принеся в этот жестокий мир последнего, младшенького Алешеньку…Угасла, словно церковная свечечка, задутая порывом холодного северного хиуза…Отец погоревал, поубивался…но жить-то все равно надо и потому он, теперь и не бедный мужик, вместе с детьми зажил в новом совсем крепком подворье, что поставил на Коломенском…

Нанял нянек, управляющего и теперь встал другой вопрос – его лишил наследства папенька, взбешенный тем фактом, что его младший сын отказался наотрез жениться по указке и взял в жены эту иноземную селедку! Годы текли, словно вода сквозь пальцы….Худо-бедно, но выжил Федор! Хоть и не был бобылем, но вторую жену в дом не привел! Больно сильно любил он свою Лизу (обрусевшая Луиза), до беспамятства …

И деда не смутил даже тот факт, что у его младшего сына родилось аж пять сыновей! ЕГО внуков…не остановило сурового отца его! Так что мужик остался один на один с остальным миром. Но не таков был Федор! И он устроился в воинскую стражу московского князя, неся днем многотрудную службу дружинника-воя, а вечером – баюкая ребятишек и укладывая их спать. И уж когда совсем невмочь становилось этому крепкому мужчине недалеко за сорок, напивался он вина из братины и шел на задворки дома и там…падая лицом в овин, выл на луну, как матерый волк! Потерявший свою матеру и выводок!

Долго он так выл! Да видно богам Фортуны было угодно, чтобы он победил! И вот, когда старый отец уже возлежал на смертном одре, на минуту, разум пред очами Смерти возвернулся к нему и он приказал, задыхаясь и кашляя…

– Немедля пред мои очи…кха! Кха! Немедля поставьте сыне любимого моего! Феденьку маво младшенького сыночку… – и обессиленно его рука упала край широкой кровати, на которой встречал он свои последние часы!

И его верный пес, командир дружины-воевода Апраксий, выскочив на крыльцо боярского терема, рявкнул – Кто найдет в Москве-матушке его сына, Федора…золотой получит! Живо, кабысдохи! – и тут же метнулся обратно внутрь…

Один из мужей его крепкой боярской дружины в пятьдесят воев нашел таки, ему как-то обмолвилась за вечерышном столом невестка о горькой судьбе отверженного сына повелителя, работодателя её мужа…И потому мужик рванул не в темень московских улиц, а домой, к старшей невестке! Прилетел, с ходу на половину старшего сына – к невестке! Перепугал конечно почти весь дом своим почерневшим лицом…

Узнав от неё адрес Федора, запрыгнул на своего боевого коня и дал ему шенкелей по полной, аж кровь брызнула из-под ребер бедного животного и наметом вынесся со двора…Через пару минут бросил удила возле дома Федора! Задыхаясь от нервного возбуждения, долбил в крепкие дубовые ворота оголовкой своей сабли – Федор Амерьянович! Господин зовет! Твой отец при смерти! Скорее!…

На такие вопли вся дворня встала на уши, а сам мужик, как был в исподниках, так и вскочил на подведенного коня и гикнув, вынесся из двора! Прислуга только и успела приоткрыть перед ним створки крепких дубовых ворот! Чуть не затоптал верного пса, кинувшегося под копыта его коня…

За ним следом, взметая под три метра грязный снег и грязь, темной тенью несся невольный вестовой, вестник черной вести! Так вдвоем они галопом и влетели в раскрытые настежь ворота отцовой усадьбы…Бросив узды подбежавшей дворне, словно сокол, взлетел Федор по крутым ступеням, сразу в горницу, где лежал в палатах его отец, ненавидевший его всю жизнь! И тот из последних сил взглянул на сына…руки и губы задрожали мелкой дрожью, и вытянув в его сторону указательный палец, он умирая, прохрипел – Все тебе, мой сыне…любимый!

И рука откинулась, душа отца отлетела и даже Федор добежать не успел до тяти…Тяжко вздохнув, черты отцова лица умиротворенно разгладились и он распрямился, всё бабье вокруг полатей упали на колени, разом взвыв! И отец отошел в мир иной, с чистой совестью выполнив свое самое сокровенное желание – увидеть любимого глубоко внутри души, сына! И умереть…