Первая клетка. И чего стоит борьба с раком до последнего

Он пришел точно в назначенное время. Оказалось, что он только что закончил утреннюю тренировку и теперь, после душа и бритья, был готов к очередному деятельному дню. Он поглядел на нас, приветливо улыбнулся – ему явно было любопытно, – и мы, обменявшись положенными вежливыми фразами, перешли к делу. Я начала официальную презентацию. Это было просто чудо. Конечно, я заранее знала, что Патрик необычайно умен и образован. Для меня стало неожиданностью другое – молниеносная скорость, с которой он усваивал все, что я хотела сказать. Хотя Патрик – хирург и, скорее всего, в последний раз слышал аббревиатуру МДС на студенческой скамье, он сразу понял, как сложно выявить естественную историю этой многоликой болезни. Он уточнил множество существенных деталей, в нескольких местах подводил краткий итог моим словам, пустился в обсуждение сложных технических подробностей с Абдуллой и задал мне целый ряд вопросов о клинической практике и работе с пациентами, говоривших о глубоком понимании этой темы.

На следующий день в его домашнем рабочем центре было назначено крупное совещание по всем “омикам”[18], приглашение на которое получили директора онкологических центров и авторитетные ученые со всей страны. Патрик попросил меня изложить свои идеи, помог выбрать слайды, сформулировать важнейшие вопросы и составить список вероятных направлений исследования для совместной работы. Глубина и широта познаний Патрика потрясли меня. Потом в зал впорхнула Мишель в очаровательном летнем платье; ее сопровождали помощники, которым она объясняла, как расставить стулья, где накрыть столы к ланчу, какова будет программа на день и как организовать вечернюю экскурсию для всей компании. Она подошла к нам и деликатно спросила, не готовы ли мы перекусить. Патрик повел меня прогуляться по безупречно ухоженному саду, показал свои любимые деревья и цветы, а потом мы очутились в беседке, откуда открывался головокружительный вид на живописные окрестности. Затем мы продолжили разговор за легким салатом. Еще немного погуляли, наслаждаясь великолепной пасторалью прямо посреди большого города с его кипучей суетой, и возобновили научную дискуссию. Прошло пять часов – и мы добились полнейшего понимания задач, которые стояли перед каждым из нас. Дружба с Патриком и Мишель, начавшаяся тем солнечным утром в 2015 году, со временем лишь окрепла.

Нас несокрушимо сплотила общая забота о пациентах. За одну встречу я поняла, как глубоко Патрик и Мишель сочувствуют человеческому страданию и как тверда их неослабевающая, настойчивая, бесстрашная решимость облегчить его. Они всегда держатся с колоссальным уважением к окружающим, и особенно хорошо это заметно по тому, как внимательно они слушают все, что хочет сказать собеседник. Ученый рискует слишком увлечься фактами и забыть, какова их ценность для человечества. Патрик и Мишель избежали этой душной западни.

Они родом из Южной Африки, поэтому не понаслышке знают, что такое предвзятость и дискриминация, но ни разу не спасовали перед ними. Их путь из Порт-Элизабет и Йоханнесбурга пролегал через резидентуру Патрика в Канаде к месту профессора в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, где Патрик провел первую пересадку инкапсулированных островковых клеток поджелудочной железы от человека к человеку и первую полную пересадку поджелудочной железы на западном побережье; затем Патрик работал исследователем в НАСА, участвовал в создании “Абраксана” (это химиотерапевтический препарат для лечения рака молочной железы, легких и поджелудочной железы), а потом стал директором корпорации. Сейчас обо всем этом складывают легенды, однако рассказ из первых рук, пожалуй, лучше любых легенд.