Первая книга Априуса

— Я думаю вам все равно здесь особо нечем заняться, а так мы сможем почерпнуть друг у друга много нового — дерзко ответил я, но теперь чтобы услышали все трое, и немного приоткрывая свою суть. Благо дело еще Мирослав научил меня скрывать её, пояснив это тем, что я новичок в этом мире, и будет лучше чтобы меня принимали за обычного двадцати пяти летнего парня из дальних краев. Хоть Славия и сравнительно небольшой мир, но мои черные волосы и зеленые глаза, могут помочь мне выдать себя за пришлого, ну к примеру из Исфири что находится за Прасией, или бывшего Озерного края, где со времен вторжения лишь пустыня, но должны ж там быть хоть какие поселения.

Некоторое время они молча разглядывали меня, скорее всего мысленно совещались, а потом я получил утвердительные кивки. Начало, было положено, и я пошел оформляться.

Должен сказать, что перед входом в лабиринт адепт подписывая длинные пергаменты договора, ставя свои подписи, что предупреждён и согласен, но его всё равно долго испытывали и оценивали, прежде чем допустить к отсекам серьезного уровня. Всех уже увели по выбранным отсекам, остались только недавно пришедшие в себя трое наказных. Они, едва придя в себя, принялись злобно зыркать друг на друга, и теперь подойдя к оформителю, мялись на месте. Мужчины, не знали, пропускать ли свою недавнюю оппонентку, из-за которой получили по разряду тока, она боялась, что снова развяжет перепалку, и их всех троих могут выставить за порог, процесс оформления остановился.

Тут подошел я, быстро все понял, и глядя в глаза сидевшему за столом служителю, сказал:

— Дай им по бересте, пусть сами напишут, как их зовут, кто они и откуда, а потом уже, все остальное.

Он хотел, было возразить, но после согласно кивнул, и махнул им рукой.

— Эй вы, а ну ходьте сюды.

Они повиновались, и писарь быстро раздав им все необходимое, повернулся ко мне, и открыл, было, рот, собираясь что-то сказать, но тут глянул на стол, на лежавшей перед ним бересте появилось: — Рус из Озерного края. Двадцать шесть лет. Наставники Вернон и Кульмир.

Сам не знаю, почему именно это пришло мне в голову — назвать выдуманное место жительства и неправильный возраст, но над такими мелочами и задумываться незачем.

А оформитель, тем временем обалдело, уставившись на меня, пропищал:

— Энто как у тебя получилось?

Потом обернулся в сторону жрецов, несколько мгновений смотрел на них, и когда вновь посмотрел на меня, ни каких вопросов уже не задавал. Он протянул мне обязательный, заполненные рунами свиток, для прочтения и подписи. Быстро прочел и поставил росчерк. Пошел получать хламиду, и подстригаться. Там меня и нагнала, теперь уже волей-неволей неразлучная троица.

— Эй ты! — грубо начал здоровяк в шкуре — Чего….

Я резко обернулся к нему:

— Лучше молчи, а то за барса ответишь.

— З-за какого барса — опешил он.

— За того, чью шкуру носишь.

— Да это же шкура марфала — вмешалась девушка.

— А что это меняет — немного удивился я.

— Да марфал это же олень — встрял в разговор и раскосый, — ты откуда такой незнающий взялся?

— Откуда надо, оттуда и взялся — немного заводясь тем, что отвлекаюсь на ненужную перепалку — ответил я.

— Мы вообще то поблагодарить тебя хотели — сказала девушка. — А ты так…

— Ну да — добавил парень, который был в богатой одежде, просто у Борейки такая манера речи.

Видимо они уже успели объясниться, или познакомились когда ждали выступления жрецов, и теперь знали кое-что друг о друге.

Уже остыв, я посмотрел на всех троих:

— Ладно, благодарность принимаю — усмехнулся я. Меня зовут Рус, я из Озерного края.

— Клаунтина — улыбнулась девушка.

— Борейко — отрекомендовался здоровяк в шкуре марфала.

— Не может быть там сплошная пустыня — вместо того чтобы назвать свое имя, воскликнул раскосый парень.

— Не везде — нашелся я — Вернее пустыня везде, но есть же оазисы, а раз есть оазисы, есть и редкие поселения.

— По тебе не скажешь что ты из пустынного поселения — не выдержала Клаунтина — не хочешь говорить, откуда на самом деле ну и ладно.

— Я сюда прибыл из Вышня, жил там некоторое время — пояснил я. Так как тебя зовут все-таки?

Раскосый слегка смутился, лишь сейчас, осознав свою несдержанность, и тихо сказал:

— Фарик, э-э Фариссад — тут же поправился он.

Я заметил, что мешаю им получить хламиду, и отодвинувшись, кивнл всем на прощание:

— Увидимся.

* * *